Армагед-дом. Марина и Сергей Дяченко
Читать онлайн книгу.
прочитаю, – сказала она, глядя ему в глаза.
– Вот и хорошо… Заходи еще, Лида.
– До свидания…
Закрылась дверь.
– Там шрифт мелкий, – сказал Славка с неудовольствием. – И бумага желтая.
– А у меня зрение хорошее, – сказала Лидка, пытаясь справиться с опустошенностью, пришедшей на смену лихорадочному возбуждению этого вечера. – Слав…
– Что?
– Ты кем хочешь быть, вообще-то? Тоже политиком?
– Отец не политик! – возмутился Славка. – Он ученый прежде всего, а уже потом… И я ученым буду. Археологом. Закончу универ и уеду далеко… на фиг. На раскопки артефактных Ворот.
– Славка, – ее голос дрогнул. – А если… все-таки… это к нам приедут на раскопки? Пепел разгребать?
– Паникерша, – сказал Славка устало. – На, вот тебе твои газеты… Идем, я тебя провожу.
Славка оказался прав. Читать «Парламентский вестник» Лида поначалу не смогла. Даже заставляя себя, даже скользя глазами по строчкам, она уже со второго абзаца переставала понимать, о чем идет речь.
Тогда она сдалась и стала просматривать только замечания в скобках; это были, как в пьесе, ремарки. Здесь аплодисменты. Там улюлюканье. Здесь такая-то фракция поднялась и вышла из зала. А здесь депутат такой-то попытался схватить за грудки депутата Зарудного, но тот увернулся, и депутат такой-то, оступившись на ступеньках, ударился головой о трибу…
Лидка увлеклась.
Славкиного отца одни ненавидели, для других же он был как флаг. Лидка принялась прицельно просматривать выступления Зарудного – и втянулась; стоило вообразить, как Андрей Игоревич встает, опирается на трибуну, едко отшивает оппонентов… Уже и неважно, что он говорит, хотя говорит он, как обычно, умные вещи…
Несколько дней Лидка наслаждалась своим маленьким газетным театром. А потом весна взяла свое.
По утрам солнце так било в окна, что приходилось наглухо закрывать занавески. В классе все больше становилось пустых мест; лицеисты гуляли, как последние хулиганы из двести пятой, и Лидка не отставала от прочих. Ходили к морю, жгли костры, пекли картошку, коптили колбасу на длинных палочках; изредка встречались военные патрули, хмуро оглядывали прогульщиков из-под прозрачных щитков на касках и топали себе дальше. Никому ни до чего не было дела. Все торопились урвать от жизни свой кусок радости, урвать, пока можно, пока дают…
О дне рождения мамы Лидка вспомнила накануне поздно вечером. Ни подарка, ни поздравления, о котором ей думалось тогда у Зарудных, не было и в помине.
Она встала с кровати. В ночной рубашке прошлепала к письменному столу, вырвала лист из какого-то старого альбома и тут же фломастерами нарисовала открытку. Как учили в первом классе. Прямо уши заложило от стыда, картинка вышла торопливая и не смешная, Лидка разорвала ее на мелкие кусочки и нарисовала новую, ничуть не лучше, но эту рвать уже не стала – все равно больше ничего не было…
Она долго не могла заснуть. Ворочалась и вспоминала