Два дня и одну ночь Лада ждала, когда водянистый мерзавец ворвется в будуар, скрутит ее и сделает укол, с которого начнется роковой отчет. Но к ней приходила только девушка с голубыми волосами. Она приносила пленнице еду.

      Вечер уже наступил, бордель наполнился тревожными звуками. Лада вздрогнула, когда дверь вдруг открылась. К ней мог пожаловать клиент. Все могло начаться в любую минуту.

      Но в комнату вошла Нинель. Халат все тот же, а пеньюар другой, белый, без кружев, с прозрачным лифом.

      Она провела ладонями по бокам, разглаживая ткань, вовсе не мятую, и весело спросила:

      – Нравится?

      Лада пожала плечами. Может, пеньюар и красивый, но ей-то какое до этого дело?

      – Вот и хорошо. – Нинель скинула с себя халат, потом пеньюар, осталась в одних чулках на поясе и заявила: – Переодевайся. Сегодня у тебя первая брачная ночь.

      – Нет!

      Лада понимала, что рано или поздно ее сосватают. Она на час-два выйдет замуж за клиента. Но девушка знала, что не сможет лечь под мужика добровольно.

      – Тогда укол!

      – Мне все равно!

      – Да? – Нинель надела халат на голое тело и, не запахиваясь, вышла из комнаты.

      Лада рванула за ней, но путь ей преградил водянистый тип.

      – Куда ты, цыпочка? – Он схватил ее рукой за горло, толкнул на кровать, навалился, заломил руки за спину и держал в таком положении до тех пор, пока не появилась Нинель.

      Лада увидела шприц в ее руке.

      – Для начала внутримышечно. Чтобы не затошнило. Приход немного притормозится, но ничего. Или не надо?

      – Не надо.

      – Тогда Нырок тебя сейчас трахнет. И ты даже не пикнешь. Так нормально?

      – Нет!

      – Ну, смотри.

      Водянистый гад закатал короткий рукав на ее блузке, обнажил плечо. Нинель воткнула туда иглу и выдавила содержимое шприца.

      – Вот и все! – заявил Нырок, поднялся и шлепнул Ладу по ягодицам. – Готовься к работе, шлюшка!

      Лада надеялась, что ей вкололи витамин. Для создания психологического эффекта. Чтобы усилить чувство сожаления по поводу собственной глупости. Но минут через десять на нее накатила волна дико приятных ощущений. Она усилилась, достигла пика и вдруг схлынула, оставив чувство, сравнимое с оргазмом. Это и был тот самый приход, о котором говорила Нинель.

      Потом тело Лады вдруг стало тяжелым, сознание окуталось ватой, в которой вязли страхи, тревоги. Ей захотелось спать.