«Смерть» на языке цветов. Людмила Мартова
Читать онлайн книгу.
Опрос посетителей и сотрудников салона красоты ничего не дал. Располагался салон в новом жилом доме, все жильцы днем были на работе. Вход находился с задней стороны здания, а подъезды располагались на противоположной. Крылечко выходило в глухой дворик, в котором жильцы не любили оставлять свои машины, поскольку им, чтобы попасть домой, нужно было обходить здание. Соседняя новостройка, выходящая окнами и подъездами прямо на стоянку перед салоном красоты, была еще не сдана, поэтому кроме рабочих, занимающихся внутренней отделкой, там никого не было.
Больше всего Лаврову не понравилось, что на груди у мертвой Веры нашли цветок. Маленький неказистый белый цветок, похожий на ромашку, но только с пятью белыми лепестками вокруг желтой мохнатой сердцевинки. Дома у Веры таких цветов не было, в салоне красоты о нем ничего не знали, поэтому, скорее всего, цветок принес с собой убийца. Принес и положил Вере на грудь. От этого веяло какой-то жутью, и у Лаврова свербило, кололось и чесалось то место в груди, в котором в пору его полицейского прошлого обычно сворачивалась клубочком интуиция.
Воровато оглядываясь на Бунина, который равнодушно сидел за соседним столом и делал вид, что совершенно не интересуется лавровскими действиями, он снял фотографию с цветком на телефон, чтобы вечером показать маме. Мама, знавшая все цветы без исключения хоть в профиль, хоть анфас, сообщила Лаврову, что это цветок лайма.
– Чего? – глупо спросил Лавров. – Это который лимон, что ли?
– Лайм не лимон, – недовольно сказала мама, – ну что ты, Сережа, глупости говоришь.
– А зачем Вере подложили цветок лайма? – спросил Лавров. – Это же не хризантема, не роза, не гвоздика с тюльпаном.
– Сыночек, я не знаю. – Мама пожала плечами и вдруг ласково погладила его по голове. – Но это обязательно выяснится, я думаю. Ты бы не терзал себя по новой. Ничего уже не изменишь. Ты и так давно ее потерял.
Да, в том, что Веры больше нет, не было ничего нового. Вот только теперь ее не было совсем, навсегда, и жалко эту дурынду Лаврову было до комка в горле. Несмотря на то что она ему изменила, а потом и бросила, он знал, что Вера, в сущности, неплохой человек, у которого просто оказалось своеобразное представление о счастье. За это же не убивают.
Помимо непонятно откуда взявшегося цветка лайма, в деле Веры была еще одна странность. В ее левом ухе отсутствовала сережка. Правое ухо, нежное, розовое, как его помнил Лавров, но мертвенно бледное на фотографии в уголовном деле, украшал крупный гвоздик – голубой топаз, окруженный россыпью мелких бриллиантов. А в левом ухе сережки не было.
Конечно, Вера могла потерять сережку раньше, но ее косметолог утверждала, что в ходе процедуры любовалась изящными и стильными сережками, и их точно было две. Ни в машине, ни во дворе второй сережки так и не нашли, а значит, с определенной долей вероятности можно было решить, что убийца зачем-то забрал сережку с собой. И от этого факта зуд в грудной клетке Лаврова стал совсем непереносимым.
– Вань,