Алеся стояла под теплым потоком душа. Настроения не было. Ссора с Тёмой, такая глупая и совершенно никому ненужная, выбила её из обычного благодушного состояния. И как раз во время отпуска, да еще в тот период, когда родители Артёма собрались к сезонному переезду на свою дачу, и появлялась возможность пожить целых пять месяцев, как самостоятельная семья. Ну, или, по крайней мере, попробовать пройти через этот опыт.

      Молодая самостоятельная – и самодостаточная! – семья.

      Её родители смотрели на мир, слава богу, реально, и перспектива того, что их дочь когда-то должна всё-таки выйти замуж и родить им внуков, только приветствовалась. Одна из теорий современного выживания гласила, что без предварительного опробования семейной жизни на практике трудно определить, во что эта семейная жизнь может вылиться через три-пять-семь лет. Маму, впрочем, несколько смущал такой прагматичный подход дочери: а любовь, а страсть, как же быть с этим? Но она тут же сама для себя и отвечала – всё это, безусловно, важно и значимо, но, к сожалению, преходяще и уходяще, в этом и разница между всеми любимыми-прелюбимыми в юности и одним единственным-неповторимым, который на всю жизнь. Спешить с этим не всегда оправдано. Но и затягивать тоже не стоит.

      Однако Алеся подозревала, что родители по прошествии года её активного общения с молодым человеком так и не научились воспринимать Артёма в качестве потенциального зятя, да и сама она тоже не имела в душе ярко выраженного стремления взять вот и выйти за него замуж. Не то чтобы он предлагал, впрочем…

      С ним она чувствовала себя вполне комфортно: он мог поддержать любой разговор и имел мнение по большинству явлений окружающего мира; он нравился её подругам, что тоже порой приятно щекотало где-то внутри; он имел образование, стабильно работал и что-о зарабатывал. Но, вместе с тем, его неопределённость по жизни, регулярные переходы от высоких амбиций к полной апатии не давали ей никаких гарантий стабильного будущего. Подспудно она понимала, что в его случае «амбиции» могли подменяться элементарным тщеславием не до конца сформировавшегося в профессиональном плане мужчины, требующего к себе чисто женского внимания – она старалась сглаживать многие перекосы в отношениях, по мере возможностей, но…

      Ещё эта дурацкая ссора.

      В тот вечер они праздновали день рождения его ближайшего друга Ромы Никитина: поужинали в кафешке, выпили «по капельке» и всей компанией отправились в какое-то увеселительное заведение. Там уже мальчики за бильярд, девочки на танцпол, где публика патетично расходовала свои калории и якобы выбрасывала в астрал накопившиеся эмоции. Они с Танькой томно двигались в полумраке, уплывая с чиллаут, посреди прочих тел под пульсирующими софитами, являя собой частицу коллективного бессознательного в потоке общего энергетического единения. Процедура длилась минут двадцать, потом появился Артём и показал жестом:

      – Пойдём!

      – Давай