Горят ладони – хоть прикуривай!

      Готовим на зиму дрова.

      И звон гуляет по-над улицей,

      Где пахнет снегом синева.

      До пота крупного и светлого

      Кладу поклоны горячо!

      О чём-то я грустил до этого, –

      Никак не вспомнится, о чём?

      Воткну топор в сухое дерево.

      Присяду, молча покурю.

      Вон тучка белая до севера

      Плывёт, подобно кораблю.

      И как-то странно мне и весело,

      Что не стремлюсь я в край чужой.

      Морозный снег, должно быть, к вечеру,

      Покроет землю берестой.

      Деревня будет просветлённая

      Дымком берёзовым дышать.

      И стонет тело раскалённое!

      И, как младенец, спит душа!

      Заневестилась калинушка-калина

      По садам весёлой юности моей.

      Словно нежная оттаявшая глина –

      Жёлтый свет лежит средь утренних полей.

      Подарила мать мне белую рубаху

      И пошёл я, подпевая соловьям…

      Сильный ветер в грудь ударил, и с размаху

      Разгулялся по калиновым ветвям!..

      Я бродяжил, песни пел да спорил с ветром,

      Вот и гнёзда соловьиные пусты.

      Это кто ж тебе, сыночек, горьким цветом

      На рубахе выбил красные цветы?

      Стынут горы, стынет тихая долина,

      Я в лесу вечернем вымок и продрог.

      Где ж ты, белая калинушка-калина?

      И любил я, и жалел, да не сберёг!..

      Не в моём ли краю, не со мной случилось?

      Купина, та, что неопалимой слыла,

      Почему и когда она вдруг опалилась?

      Знать не знаю. Сгорел мой цветочек дотла!

      По лесам и полям не хожу понапрасну,

      Не сыскать мне второго такого цветка!

      На пригорках закат паутиною красной

      Задрожал, оборвался – не свяжешь никак.

      И в печали бездонной задумался вечер.

      Над дорогой сиянье осенних небес.

      Ознобились поля, а укрыться им нечем –

      И тепла на душе остаётся в обрез!

      Но под утро, когда солнце выйдет с лукошком

      Собирать розоватые росы лугов, –

      Я как будто впервой залюбуюсь в окошко

      На деревья, на перистый клин облаков.

      И как будто совсем не со мною случилась

      Эта жизнь – золотые, простые года.

      И за что мне была эта жаль, эта милость?

      Я, наверно, увы, не пойму никогда!..

      Когда-то я жил беззаботно, как птица,

      И пел на лету – в самолётах больших.

      В родные края не спешил возвратиться,

      Как будто повсюду нашёл я родных.

      И смелое сердце преграды не знало –

      Искать, ошибаться, гореть и любить!

      И дерзкого духу пока что хватало –

      Как будто по лезвию бритвы бродить…

      Весёлые