Зачем звезда герою. Приговорённый к подвигу. Николай Гайдук
Читать онлайн книгу.
в руки взял трёхкилограммовый бронзовый бюст В.И. Ленина. Хотел швырнуть в паскудного завхоза. Но вместо этого – неожиданно для самого себя – Пустовойко медленно, со скрипом и страшным скрежетом свернул башку великого вождя – то ли бронза оказалась никудышная, то ли ярость была запредельная. Но так или иначе – Ленин оказался обезглавлен.
Завхоз обалдел, глядя на блестящую голову вождя, ставшую похожей на ядро, чуть дрожащее в ладони Пустовойко.
Муха в тишине жужжала, чёрной горошиной об стекло колотилась.
– А теперь ступай, голубчик, – тихо попросил Семён Азартович, полыхая полусумасшедшими глазами и раздувая треугольные ноздри. – Иди, пока я и тебе не открутил башку.
Оставляя комья грязи на паркете, Гарев испуганно захлопнул дверь, но через несколько секунд пепельно-седая голова опять в кабинет просунулась.
– Ты сядешь! Сядешь! – снова стал он беду накликивать. – Кончилась ваша поганая власть!
Пустовойко вяло замахнулся бронзовым ядром, но не бросил – дверь поспешно захлопнули.
Подойдя к столу, почмокав погасшей сигаретой, он пробормотал:
– А ваша поганая власть только-только ещё начинается, и ещё неизвестно, что хуже.
Какое-то время он понуро стоял, глядел в окно, за которым виднелось от ливня промокшее складское хозяйство Гарева. «Теперь он в люди будет выбиваться, – равнодушно думал Пустовойко. – Может быть, даже работу найдёт за границей. Будет завхозом какого-нибудь посольства у папуасов или в Зимбабве…»
Голова ещё сильнее разболелась после нервотрёпки с этим чёртовым завхозом. Спрятав руки за спину, Семён Азартович прошёлся по кабинету, едва не наступая на плакаты, призывающие не допускать головотяпства, беречь и преумножать народную собственность.
«А кто же из тех троих оказался его сынком? Кажется, ему, сыночку Гарева, года четыре назад я помогал путёвку доставать в Артек».
Болезненно скуксившись, Пустовойко попытался вспомнить лица вчерашних парней, сопливых автоугонщиков, но тут же заставил себя переключиться на более серьёзное дело. Нужно было припомнить, куда он вчера ключ от сейфа засунул. На старом месте – за «Капиталом» Маркса – ключа не оказалось. Куда-то заныкал. И теперь, наверное, придётся всех партийных классиков перетряхнуть.
Облака над райцентром понемногу редели, в кабинете светлело. Открученная голова вождя, лежавшая на подоконнике, всё ярче блестела отполированной лысиной, словно бы там разгоралась какая-то яркая мысль. И Пустовойко, глядя на голову вождя, чуть не крикнул: «Эврика!»
Он вспомнил, где находится ключ. Вспомнил даже быстрей, чем хотелось. Дело в том, что в сейфе был коньяк, и если бы ключ не нашёлся – пришлось бы терпеть до обеда.
Несколько минут посомневавшись, Семён Азартович достал бутылку из сейфа – дорогая, пятизвёздочная, давненько уже початая, припудренная пылью былой эпохи; в последний раз он, кажется, пил при советской власти. Да, пожалуй, что так. Напиток этот редко выставлялся, только если кто-то из Области заглядывал сюда, или московские гости