Искусство как язык – языки искусства. Государственная академия художественных наук и эстетическая теория 1920-х годов. Коллектив авторов
Читать онлайн книгу.
лишь в начале 1920-х гг.: в 1924 г. при участии М. В. Иванова-Борецкого в Московской консерватории открылось Музыкально-научное отделение композиторского факультета.[958]
Поэтому-то, как уже говорилось, работа Музыкальной секции ГАХН была направлена прежде всего на создание науки о музыке и ее терминологического аппарата, и ждать подведения каких-либо «итогов» здесь не приходилось. И, конечно, призывы вице-президента ГАХН Шпета к осознанию философии как «основания и обоснования» науки об искусстве, к уходу от эмпирики и психологизма[959] крайне редко служили руководством к действию для членов Музыкальной секции.
Возвращаясь к мысли, высказанной в начале этого раздела, заметим: работы членов Музыкальной секции были по преимуществу посвящены изучению основных параметров музыкального языка, их экспериментальному исследованию и физико-математическому обоснованию, выработке строгой научной терминологии. И все это, безусловно, объясняется принадлежностью многих членов секции к одной научной традиции – школе С. И. Танеева.
3. О научной традиции С. И. Танеева
Большинство членов Музыкальной секции ГАХН были учениками или учениками учеников Сергея Ивановича Танеева, профессора Московской консерватории и автора первого русского оригинального музыкально-теоретического трактата «Подвижной контрапункт строгого письма» (1909).[960] Поразительно, насколько разными были представители этой научной школы: Энгель, Сабанеев, Жиляев, Розенов, Яворский и Конюс! Последние двое, Яворский и Конюс, оба – авторы фундаментальных теорий, по сути, явились антагонистами в науке. Но они обладали общим качеством, которое культивировал Танеев, – системностью мышления.[961]
Деятельность Танеева стала переходным этапом в истории русского музыкознания – от теории музыки как прикладной эмпирической дисциплины к музыкальной науке, ставящей перед собой цель познать сущность музыки. И хотя главный теоретический труд Танеева «Подвижной контрапункт строгого письма», так же как и другие его работы, не изданные при жизни,[962] имел дидактическую цель – научить ученика сочинять полифоническую музыку в стилях Палестрины и Баха, – в нем выражены научные идеи, ставшие основополагающими для теоретических концепций учеников. Первая идея сформулирована в эпиграфе из Леонардо да Винчи: «Никакое человеческое исследование не может почитаться истинной наукой, если оно не изложено математическими способами выражения».[963] В «Подвижном контрапункте…» эта максима воплощена буквально: все изложение построено на основе математических формул, с помощью которых вычисляется правильное соотношение полифонических голосов по вертикали и горизонтали.[964] Важно отметить, что возможность довести точность наблюдений над музыкой до формульной возникает благодаря временно́й удаленности и завершенности изучаемого Танеевым этапа музыкальной культуры.
О музыковедении в дореволюционной России ученик Иванова-Борецкого Ю. В. Келдыш писал: «В дореволюционной России музыковедения как особой, самостоятельной профессии вообще не существовало. Обучавшиеся в консерваториях по теоретической специальности готовились только к педагогической, а не к научной деятельности. Музыковедческие дисциплины, в отличие от большинства западных стран, не преподавались и в русских университетах. Лишь одиночки посвящали себя научной работе в области музыки, часто совмещая это с другой специальностью, так как занятие музыковедческими исследованиями не могло обеспечить материальной базы для существования» (
Другой теоретический трактат Танеева, не завершенный им, – «Учение о каноне» – был издан под редакцией В. М. Беляева в 1929 г.
По воспоминаниям учеников, сам Танеев, будучи прежде всего музыкантом, композитором, в своих сочинениях и в оценках другой музыки стремился к «
См., напр.: Несколько писем С. И. Танеева по музыкально-теоретическим вопросам;
«Nissuna humana investigatione si po domandare vera scientia, s’essa non passa per le mattematiche dimonstrationi» (
В трактовке правил применения консонансов и диссонансов в простых соединениях голосов Танеев опирается на общеизвестные трактаты Й. Фукса «Gradus ad Parnassum», Ф. Марпурга «Abhandlung von der Fuge», Г. Беллермана «Der Contrapunkt», Ф. Ж. Фетиса «Traité du contrepoint et de la fugue» и др.