Океанский патруль. Книга первая. Аскольдовцы. Том 2. Валентин Пикуль
Читать онлайн книгу.
догадываюсь. Конвой, неотступно следующий рядом, может насторожить участников экспедиции. А нам, очевидно, надо, чтобы они целиком отдавались своей работе и были бы спокойны на все время пути шхуны…
Через полчаса МО-216, прижимаясь к берегам, вышел в открытый океан, нагоняя ушедшую вперед шхуну.
– Сигнальщики, – приказал Вахтанг, – усилить наблюдение за морем!..
– Есть, смотрим!
Ветер задувал в жалейку. Растворив паруса бабочкой, бежала по океану приневестившаяся шхуна. День бежит, ночь бежит – журчит вода за кормою. Большая Медведица украшает ночные небеса огнем путеводным.
Первые три дня, проведенные в море, Ирина Павловна, как правило, жестоко страдала от качки и не могла мыться, – пресная вода шла только в пищу, а от забортной кожа покрывалась волдырями крапивной лихорадки. На третий день она уже освоилась с походной жизнью и вышла на палубу.
Первое, что ей бросилось в глаза, – это голые верхушки мачт. Шхуна шла только под нижними большими парусами, малые же оставались непоставленными.
– Аркаша, – обратилась она к штурману, – почему идем не под всеми парусами? Ведь так было бы гораздо быстрее…
Малявко взглянул на счетчик лага:
– Пятнадцать узлов, Ирина Павловна. Иные пароходы и то с такой скоростью не ходят. Это не шхуна, а… ракетный двигатель. Мне кажется, что ее построил гений, и Антип Денисович действительно гений. Не смейтесь! Я как-то объяснил ему основы астрономии, показал, как надо работать с секстантом, и он теперь сам берет высоты звезд, высчитывает азимуты. Это удивительный старик!
Кряхтя, взошел по трапу Сорокоумов. Ирина Павловна сразу уловила в нем какую-то перемену. Шкипер держался в море увереннее и строже. Но ее он называл по-прежнему дочкой.
– А-а, доченька, соленым ветерком подышать пришла, – приветливо сказал он. – Ну, ну, дело хорошее! Полюбуйся на воду-то! Я люблю на нее смотреть. Бежит и бежит себе. На воде мы рождаемся, в воде нас и погребут.
Искрящаяся шапка инея с шуршанием упала на мостик, рассыпавшись белыми цветами. Ирина Павловна подняла голову. Сколько там еще белых пушистых гнезд, и как это красиво!..
– Антип Денисович, чего же не все паруса ставим?
– Вот это мне, дочка, уже не нравится, – нахмурился шкипер, сердито закусив мундштук трубки. – Я эту шхуну, как колечко, слил, и знаю ее, словно дите родное. Не поднял верхних парусов – значит, так нужно. Я капитанствую над кораблем, а вы капитанствуйте над своими мелкоскопами и в мое хозяйство не лезьте…
Потом уже остановил женщину на палубе и примиряюще сказал:
– Ну-ну, не злись на старого хрена. Боюсь поднять паруса верхние. Вот прильни-ка ты, послухай…
Ирина Павловна прижалась к мачте ухом. Дерево жалобно стонало, откуда-то сверху доносился скрип, напоминающий плач ребенка. Шхуна была как живая.
– Все тебе мало, – обиженно сказал шкипер. – Где ты еще на пятнадцати узлах под парусами ходила? – И, наклонившись к Рябининой, добавил хриплым шепотом: – За всю свою жизнь я только