Инфанта (Анна Ягеллонка). Юзеф Крашевский
Читать онлайн книгу.
императорского дома апостольской столице; однако же, если не для сегодняшнего дня, то для будущего, я бы посоветовал вам, чтобы от будущего короля потребовали восстановление того вырванного капитулом и справедливо им принадлежащего права, чтобы между собой выбирали епископов.
Самые набожные монархи правят, назначая их от себя, скорее тех, что им удобны, нежели, что отвечают интересам церкви. Всегда безопаснее, когда церковь остаётся независимой от государства, так как может на стороне прав народа, в случае, если бы были под угрозой, занять преобладающее положение.
Говоря это, Коммендони посмотрел по очереди на обоих. Радзивилл соглашался, Ходкевич оставался равнодушным. Одна только независимость Литвы и обособленность её от Польши интересовала его сильней.
Талвощ только раз услышал упомянутое имя принцессы, но в эти минуты кардинал вместе с сопровождающим его не спеша направился к своей карете, а поредевший лес в этом месте не позволял подползти дальше незамеченным.
Поэтому он был вынужден остаться в кустах и видел только, как на полдороги литвины попрощались с кардиналом и как он быстрым шагом направился к свей карете. Ходкевич и Радзивилл, мало что говоря друг другу, медленно пошли к своим лошадям.
Хотя разговор, возможно, не весь уловил Талвощ и не мог запомнить его деталей, грустно ему сделалось, что Ходкевич отрицал все права принцессы, а Радзивилл также не заступался за неё.
Кардинал же об условии её брака с будущим королём почти не вспоминал, а потому вовсе не настаивал.
Следовательно, страхи были не напрасны, что тут что-то скрывалось, что угрожало бедной Анне.
Недолго теперь подождав, пока уйдут Ходкевич и Радзивилл, Талвощ, который не боялся уже быть замеченным, как нищий, встал с земли и пошёл обратно к лодке, оставшейся у берега. Ему посчастливилось, но то, что он услышал, вовсе утешительным не было.
Больно застряло в нём, что с таким сильным убеждением изрёк Ходкевич, что принцесса совсем никаких прав не имеет и ни к какому наследству допущена не будет.
Казалось ему это дерзостью, невозможностью, хотя Ходкевич, вероятно, говорил это не от себя, но зная о расположении значительной части страны. Не поддакивал ему Радзивилл, но также не возражал и за принцессу не заступался.
Начинало смеркаться, когда, идя по берегу, Талвощ счастливо добрёл до своей лодки, нашёл её на месте и сел, чтобы на ней вернуться в замок. Теперь ему приходилось труднее грести против довольно сильного течения реки и для быстроты он был вынужден держаться берегов, а вёсла использовать для отталкивания. Он прилично с этим намучился, и прошёл кусок времени, прежде чем наконец послышались колокола, зовущие на вечернюю молитву, и прибыл в город, откуда незамеченным мог попасть в замок.
Бобола, его товарищ, как раз вернулся из города и пытался зажёчь огонь для освежения воздуха, когда Талвощ в этих лохмотьях, в которых выкрался отсюда, вбежал в комнату.
– А что же с тобой сталось? – крикнул удивлённый конюший.
– Не спрашивай, не говори