Огромный палаточный лагерь раскинулся на месте будущего форта. Со всех сторон вздымались сосны, громоздились лысые утёсы. Ежеминутно можно было видеть мелькавшие среди зелени спины баранов, иногда появлялись медведи, по ночам протяжно и устрашающе выли волки. Старые трапперы умели различать голоса настоящих волков от индейских «волчьих» криков. Иногда индейцы стреляли из ночной тьмы по палаткам. Ночью также слышался громкий храп людей и негромкая перебранка дозорных. Выставленные пикеты сменялись каждые два часа и обязательно меняли своё местоположение.

      Нэнси сидела на раскладном стуле перед костерком. Тим Хэнкс подошёл к ней сзади.

      – Здравствуй, дорогая, – прошептал он.

      – Я не видела тебя три дня, Тим. – Она посмотрела на него через плечо, и взгляд её влажных глаз пробудил в Тиме внезапное желание.

      – Нэнси, позволь мне…

      Он склонился над спиной девушки и обнял её, нащупывая ладонями женские груди.

      – Я очень соскучился… И чертовски устал…

      – Милый, нас могут увидеть. Здесь слишком светло.

      – Давай отойдём от костра. Я так давно не ласкал тебя.

      – У нас не было возможности остаться наедине. – Девушка провела рукой по его щеке и улыбнулась, ощутив прикосновение жёсткой щетины.

      – Поднимись. Прошу тебя, давай отойдём в сторону.

      Она послушно встала и увидела перед собой его осунувшееся лицо.

      – Ты устал, милый. – Она нежно поцеловала его в губы.

      – Боже, как я истосковался по твоему телу. Если бы ты знала, как мне хочется прикоснуться к твоей коже, потеребить губами сосок, раздвинуть твои ноги…

      – Вы очень непоэтичны, мистер Тим Хэнкс. – Нэнси грустно улыбнулась.

      – Отойдём подальше от огня. Я хочу, чтобы ты раскрылась для меня. Я хочу войти в тебя.

      – Тим, ты ведёшь себя так, будто я уличная девка. – Она не отстранилась от него, однако взгляд её стал жёстче.

      – Ты не права, дорогая. Вымя коровы тоже не поэтично. Но оно основательно, оно наполнено молоком. И его основательностью вполне можно восхищаться, её даже можно назвать поэтичностью. А я… Да что я? Откуда мне уметь складывать стихи, Нэнси? Я солдат. Но вот что я тебе скажу. Не думай обо мне плохо. Я вовсе не кобель приставучий. Я вот касаюсь твоей мягкой ручки, и сердце у меня сжимается. Что уж тому причиной, ты сама знаешь. Мне хочется смотреть на тебя всё время и ласкать тебя, хочется