Я прошел две войны!. Владимир Першанин
Читать онлайн книгу.
можно судить по трехкилометровому участку между озером Сумма-Ярви и незамерзающим болотом Мунасуо.
На левом фланге возвышался мощный дот длиной 60 метров и шириной 12 метров. Вооружение гарнизона составляло три пушки и более десятка пулеметов. Полутораметровый бетонный потолок был усилен каменной насыпью в два человеческих роста. Помещение для гарнизона, склады боеприпасов и продовольствия располагались на десятиметровой глубине.
В километре от этого дота находилось второе укрепление с лобовой бронированной стеной толщиной полметра. На этом трехкилометровом участке находились еще два таких же мощных дота, а между ними 13 дзотов.
Подходы к дотам прикрывали противотанковые рвы, проволочные заграждения и многочисленные каменные надолбы. С тыла эту оборонительную систему защищала бетонная стена с амбразурами для пушек и пулеметов.
В период Зимней войны линия Маннергейма удерживала наступление Красной армии около двух месяцев. Наши войска несли огромные потери, проводя лобовые атаки. Многочисленные полевые пушки и даже гаубицы калибра 122 и 152 миллиметра не могли разрушить эту оборонительную систему.
Скажу прямо, если бы наш полк после первых боев бросили на штурм линии Маннергейма, он был бы уничтожен в считаные дни или недели.
Нам в какой-то степени повезло. Мы около месяца воевали на другом участке. Слово «повезло» можно смело взять в кавычки. В течение декабря мы испытали на себе, что такое не подготовленная толком война в лесистой, горной местности, среди болот и речек.
Декабрь 1939 года стал для меня школой, какую я не прошел бы и в самом лучшем военном училище. Вскоре перестали быть неожиданностью внезапные налеты лыжников или штурмовых пехотных групп, которые широко практиковали финны.
– Какая внезапность? – говорил ротный Козырев, прошедший пятнадцать лет службы. – Кто это слово выдумал? Глядеть надо в оба и схватывать привычки врага.
Кстати, вскоре старший лейтенант Козырев заменил комбата Ягупова. Вроде тот отморозил пальцы на ногах и был отправлен в санбат. Но, как мы понимали, это был лишь повод.
Тимофей Филиппович Козырев оказался куда более сильным командиром, чем капитан Ягупов (вскоре Козырев тоже получил капитанское звание).
Учитывая то, что мы постоянно действовали в лесистой местности, он обеспечил хорошую дозорную службу. На марше впереди батальона всегда шла группа из 5–7 разведчиков на лыжах с ручным пулеметом.
Разведчики по штатному расписанию в стрелковом батальоне предусмотрены не были, лишь при штабе полка имелся взвод пешей разведки. А между тем батальоны по штатам 1939 года насчитывали три стрелковых роты и пулеметно-минометную роту, всего 600–620 активных штыков, не считая вспомогательных подразделений.
Без хорошо налаженной разведки и дозоров в условиях карельских скал и лесов это была бы толпа – хорошая мишень для снайперов и замаскированных засад.
Пулеметно-минометная рота в нашем полку числилась лишь на бумаге.