С крыльца больницы открывался весьма неплохой вид на город. Окна торговых центров, переливающиеся на солнце, разноцветные палатки, яркие киоски, высокие деревья. Широкая дорога, уходящая вдаль.

      Я посмотрела вниз, на окрестности, где длинный больничный двор заканчивался коваными воротами. За ними, в тени старых массивных дубов, стоял знакомый мне автомобиль. У меня привычно сжалось сердце.

      Усталым взглядом я обвела территорию двора: повсюду сидели на скамейках люди, больные и посетители, общались, обменивались прикосновениями или словами поддержки. Пересчитав все шаги, по дорожке я добрела до той самой машины.

      Майор Донских стоял, навалившись на капот. Его внимательные глаза цвета горького шоколада, почти скрытые бейсболкой, изучали меня. Футболка скрывала крепкие мышцы, выделяющиеся даже под распахнутой бесформенной курткой. Джинсы сидели на нем как влитые, немного топорщась в тех местах, где это не укроется от женского взгляда. Он облизнул губы, немного нервничая, и отбросил сигарету.

      Я подошла к нему совсем близко и окунулась в табачный дым, висевший в воздухе.

      – Я рассказала всё, что знаю.

      У него был такой вид, будто он проглотил язык. Я смотрела на него в ожидании, но он молчал. Немного помявшись, он пошарил в карманах куртки и вынул пакет.

      – Я привез вам поесть. Вы уже третий день не выходите из больницы.

      Какая забота! Я хмыкнула. Мое лицо не выражало никаких эмоций, лишь усталость.

      – Вы всем подозреваемым привозите обед?

      – Послушай, Саш, давай на «ты», хорошо? Я немногим старше вас. – Он осекся. – Тебя. Ты – не подозреваемая. Мы работаем, ведется следствие. Очнется твой брат, и всё станет ясно. Он должен многое объяснить.

      Я вежливо кивнула.

      – Давай отвезу тебя домой? – Он подошел ко мне ближе, невзначай коснувшись плеча.

      Я не отступила, сверля его взглядом. Мне не было неловко, как я выгляжу после трехдневного дежурства у койки брата. Скорее горько от того, что мужчина, явно проявляющий ко мне интерес, не верил в мои слова, воспринимал меня как родственницу преступника. А мне нужна была хоть какая-то информация. Чтобы выудить ее, я готова была сыграть с ним в эту игру.

      Повернувшись, я зашагала к машине. Он изловчился, чтобы успеть открыть передо мной дверцу. Я приняла пакет из его рук и села.

      Донских залез на водительское сиденье и протянул мне кофе в термостакане:

      – Прости, если он немного остыл.

      Я достала булочку из пакета и надкусила. Его пальцы неожиданно коснулись моего локтя. Он испуганно отдернул руку, словно обжегся, и потянулся за ключами. Напряжение нарастало. Его бы не похвалили за общение с заинтересованными лицами вне рамок уголовного дела.

      Я повернулась вполоборота и внимательно посмотрела на него, закусив губу:

      – Сергей, послушайте. Послушай. Если есть что сказать, скажи сейчас. Я большая девочка. И я не стану пить кофе в машине человека, который собирается посадить моего брата. Это против правил. Моих и твоих.

      Я перевела взгляд на папку с бумагами,