Раны заживают медленно. Записки штабного офицера. Илларион Толконюк
Читать онлайн книгу.
погрузку людей, техники, конского состава, материальных запасов. Командованию и штабу приходилось решать одновременно две задачи: руководить погрузкой и отправкой эшелонов на Украине и принимать прибывающие войска в Белоруссии. Никакой связи между двумя группами штаба, разорванными большим расстоянием, не было. Добывать сведения о прохождении эшелонов оказалось невозможным. Штаб делал все от него зависящее, но пребывал в затруднительном положении. Генералы и офицеры разъехались по штабам корпусов и дивизий, на станции погрузки, часть их отправилась в новый район, часть оставалась в Пуща-Водице. Офицеров не хватало. Мне было приказано осуществлять контроль за погрузкой войск на станции Дарница. Станция была переполнена людьми – военнослужащими и гражданскими лицами. Стояли бескрайние очереди к военному коменданту, без вмешательства и помощи которого никто уехать не мог. С погрузкой не ладилось, графики срывались из-за нехватки вагонов. А когда наспех составленные поезда подавались под погрузку, как правило частями, вагоны оказывались не приспособленными для людей и конского состава: не хватало досок, свечей, емкостей для воды, проволоки и угольников для крепления техники. Поезда формировались кое-как, с грубыми отступлениями от заявок и предусмотренных инструкциями схем. Когда поезд был все же погружен и подготовлен к отправке, часто не находилось свободного паровоза. Иногда паровоз тянул эшелон до следующей большой станции примерно на 300 километров, а затем возвращался за ожидавшим его следующим составом. Создавалось большое скопление эшелонов на станциях. Станции погрузки тогда немецкая авиация бомбила редко, но налета можно было ждать в любое время.
Помнится такой случай. Дело было в середине дня. Я находился у коменданта станции и спорил с ним по поводу задержки с подачей вагонов. Через окно мы заметили, что солдаты прекратили погрузку и стали разбегаться в разные стороны. Выбежав на площадку, мы увидели пролетавший над станцией вражеский самолет, сопровождаемый жидкими разрывами зенитных снарядов. Белые шапки разрывов, перемежаясь с такими же белыми рваными клочьями облаков, плыли на восток, гонимые порывистым ветром. Из самолета вывалились листовки. Они вихрем кружились в воздухе и оседали на вагонах, деревьях, станционных постройках. Как выяснилось, солдаты вначале приняли листовки за бомбы и парашютистов и убежали со станции, боясь попасть под разрывы бомб. Эта глупая паника меня возмутила, и я вмешался, чтобы вернуть беглецов к вагонам. Они с виноватым видом приступили к продолжению погрузки, сконфуженные промашкой. Пришлось собрать командиров подразделений и пожурить за плохое руководство подчиненными.
Через некоторое время меня отозвали в Пуща-Водицу. Штаб готовился к погрузке в эшелон. В ожидании команды к выезду на станцию мы сидели в полной походной экипировке в уютном спальном корпусе опустевшего санатория и делились впечатлениями последних дней. Никого из командования в штабе не было. Старшим над нами был начальник оперативного отделения