Прощальный поцелуй Чукотки. Записки северянина. Михаил Сверлов
Читать онлайн книгу.
«А что с ним делать? Будет жить у нас».
На вопрос, что пёс будет делать у них, Минька неопределённо пожал плечами, а потом повторил: «Жить!»
– Но это ездовая собака, она должна работать, чтобы не ожиреть и не погибнуть от безделья. Она отвыкла от жизни в доме. И потом она просто необходима Пананто. Ты же знаешь, как тяжело без хорошего, верного друга в тундре, – сказал отец. – Ты же не хочешь Мишке, да и Пананто зла?»
Минька растерянно поглядел на родителей, затем перевёл взгляд на сидевшего рядом Мишку, которому он всей своей ребячьей душой и сердцем желал только добра. Человек и собака встретились долгим, как всегда, взглядом. Постепенно Минька понял, что Мишка говорит ему о том, что теперь они будут встречаться, что он по-прежнему любит его, но место волкодава в тундре. Минька спустился с табуретки на пол и, взяв собаку за уши, упёрся в его лоб своим лбом. Затем он, молча, спросил: «Ты действительно этого хочешь?» Мишка оторвал голову от Минькиного лба и вновь пристально посмотрел на друга. В его глазах было всё то же решение. В ответ Минька вздохнул и ничего не сказал.
Через три дня, когда Пананто около гостиницы готовил свою упряжку в дорогу, к нему подошёл Минька с Мишкой. Каюр решил, что друзья пришли с ним попрощаться, и весело похлопал Миньку по плечу, а пса по морде. Но Минькин вид его удивил.
Мальчик грустно посмотрел на него, потом прошёл в голову упряжки, где на месте вожака стоял Мишкин отпрыск, молча отвязал того и поставил Мишку на своё законное место. Пананто не верил своим глазам. Минька сам отдавал ему навсегда свою собаку, своего друга!
– Так будет лучше, – сказал, Минька, – берегите его.
Он обнял Мишку, затем поднялся и хотел уйти, но Пананто остановил:
– Постой! Ну-ка, каюр, давай, прокатись на нарте! Удиви своих друзей.
Минька больше двух лет не управлял упряжкой и заволновался. Сможет ли? Но, взглянув на Мишку, нетерпеливо перебирающего своими огромными лапами, на уже вытянувшуюся в струну и готовую к старту упряжку, он выхватил из снега тормозящий остол, прыгнул в нарту и, заорав во весь голос «Поть! Поть! Поть! Поть!», помчался по центральной улице посёлка, вызывая удивление и улыбки видевших эту картину прохожих.
Он свернул на улицу, проходившую мимо его школы, которая сегодня пропускалась по случаю прощания, и мимо шокированных девчонок и мальчишек, пялившихся на него из окон, с шиком полетел к строительному училищу. Там, дав красивый разворот, он вновь вылетел на центральную улицу и остановил нарту около ждавшего их Пананто.
– Спасибо!
На раскрасневшимся Минькином лице не было и тени печали. Он соскочил с нарты, подбежал к Мишке и быстро чмокнул его в нос. Тот в ответ лизнул его в лицо. Затем мальчик подошёл к Пананто, солидно пожал ему руку, как равный с равным.
– Буду вас ждать, – сказал тихо, но уверенно.
Он ещё долго смотрел вслед упряжке, и в его глазах не было печали. Минька улыбался.
Мишка,