По зарубкам Золотого демона. Алексей Васильевич Губарев
Читать онлайн книгу.
после паузы распевно произнесла она, затем встала и медленно пошла к камышам. Я не знал что делать. Идти ли за ней? А если её просто приспичило? Она обернулась.
– Ну, чё. Идешь «ёжиться»?
– Я?… я иду, просто прикрою еду – прозаикался я.
Целовались недолго. С джинсами вышла неувязочка. Фирменная молния тяжело поддавалась неловкой руке, будто боролась за жизнь. Но обошлось. Пока я менжевался, Люба приняла универсальное в таких случаях решение.
– Я сама, – как-то обреченно вздохнув, пролепетала она.
На подмятых сырых камышах состоялась скорая близость. «Ёжились» мы минут десять. Под молочной луной колыхались разваленные на стороны её белые груди с большими плоскими сосками и царапались пару дней небритые ляжки. Так мы породнились с Любахой и завели такую странную дружбу на долгих полтора года, до самого окончания мною военного колледжа.
По возвращении в казарму тут же были отправлены командиром роты на «губу». Трое суток ареста пролетели незаметно.
Отчего-то ФэН думал, что мы поженимся с Любкою. Но в мои планы его думки не входили. Я только стоял на пороге открытия женщин, и многое ожидало впереди. Потому я перешагнул.
– Прости меня Люба.
Точка отсчета.
Минуло две зимы. Долгих-долгих зимы. На дворе 1986 год, июнь месяц.
Первая зима для южного организма уподобилась катастрофе. На несколько месяцев забыл, что такое выходной. Каждый божий день в части до глубокой темноты. По большей части дневать и ночевать приходится в казарме. Более того, без малого семь месяцев мёрз как собака. Мёрз так, что даже ни разу не заболел; организм находился в состоянии шока от всепронизывающего холода. Порой ступни к подошве хромовых сапог приклеивались льдом, а колени звенели. К тому на ветрах обморозил мочки ушей и кончик носа. Теперь на холоде болят. Иногда думается: – На кой хрен всё это было надо?
Первый выходной день в ту зиму получил от командира в феврале. Армия не сахар. От избытка чувств напился в нюню с таким же горе-воином и двумя юными прапорами. Наутро сильно болел, но пронесло, начальство не заметило. В конце апреля обрадовали долгожданным отпуском. Бедный на события отпуск, за исключением одного милого, был отчаянно скушен, потому его и не помню почти: друзья разъехались кто куда, подруги исчезли из поля зрения, а которые повыскочили замуж.
Вторую зиму перенёс значительно легче. Несколько освоился на Дальнем Востоке, пообвыкся. Наверняка этому малёхо поспособствовал очнувшийся дальневосточный ген. А может всё дело в добытом армейском тулупе и неуставном пуловере под кителем. К обмороженным мочкам и носу добавились кончики пальцев – январём лазил на антенную мачту менять лопнувший высокочастотный разъем. Более часу висел там, уподобившись кобелю на заборе, и голыми руками крутил гайки, вот и обморозил. Много наработаешь в перчатках-то или варежках на верхотуре не оборудованной площадкой? Здорово обморозил, хотя сначала даже не заметил.
Неисчислимыми бессонными ночами