Посылка. Себастьян Фитцек
Читать онлайн книгу.
и никаких особенных повреждений слизистой влагалища. Вы часто меняете половых партнеров?
– Я беременна! Мы можем сменить тему?
– Хорошо. Как вы добрались до автобусной остановки?
– Простите?
– Автобусная остановка на Виттенбергплац. Где вас нашли.
– Понятия не имею. Видимо, в какой-то момент я потеряла сознание.
– Значит, вы не знаете, изнасиловали вас или нет?
– Этот псих сбрил мне волосы. Моя вагина горит, словно ее обработали электрошокером для скота. КАК ВЫ ДУМАЕТЕ, ЧТО СО МНОЙ СЛУЧИЛОСЬ?
Вопрос вопросов.
Эмма подумала о том, как Филипп привез ее на такси домой и уложил на диван.
– Все будет хорошо, – сказал он ей.
Она кивнула и попросила его принести тампон из шкафчика в ванной. Большой, для сильных кровотечений. Они начались в такси.
Это был первый раз, когда они плакали вместе.
И последний, когда говорили о детях.
На следующий день Эмма поставила свечку за неродившегося ребенка. Та давно уже сгорела без остатка.
Эмма кашлянула в ладонь и, пытаясь отвлечься от мрачных мыслей, обвела взглядом кабинет Конрада.
Книжные стеллажи до потолка – рядом с постановлениями Верховного федерального суда в кожаных переплетах на них стояли произведения Шопенгауэра, любимого автора Конрада, – показались Эмме низковатыми, возможно, из-за нового цвета стен: с ним комната выглядела меньше. Массивный письменный стол располагался на своем месте перед квадратными окнами; в солнечные дни озеро Гросер-Ванзе просматривалось отсюда до самого Шпандау. Сегодня виднелась только городская набережная, вдоль которой редкие прохожие пробирались через декабрьский снег по щиколотку.
Вдруг Эмма почувствовала, что Конрад оказался у ее кровати и мягко коснулся ее руки.
– Позволь мне устроить тебя поудобнее, – сказал он и погладил ее по лбу.
Эмма уловила пряный запах его одеколона после бритья и закрыла глаза. Одна лишь мысль о прикосновении мужчины в последние месяцы вызывала у нее отвращение. Но Конраду было позволено обхватить ее руками и перенести с больничной койки на диван у камина.
– Вот так лучше, – сказал он, опустив Эмму на мягкие подушки и бережно укрыв кремовым кашемировым пледом.
И он был прав. Так действительно лучше. Она чувствовала себя в безопасности, здесь все было знакомым, родным. Мягкая мебель с вольтеровским креслом, в которое снова сел Конрад. Стеклянный журнальный столик между ними. И конечно, круглый ковер под ногами. Белый мягкий ворс, обрамленный черной полосой, напоминающей сходящий на нет мазок кистью по часовой стрелке. Поэтому сверху ковер походил на торопливо нарисованную букву «О». Раньше Эмма очень любила полежать на этом «О» и помечтать, глядя в газовый камин. И как хорошо ей было, когда при этом они вместе поедали принесенные с собой суши. Насколько уверенно и надежно она себя чувствовала, когда они делились любовными переживаниями, обсуждали неудачи и сомнения, а Конрад давал ей советы, которые Эмма всю жизнь мечтала услышать от отца. Черный ворс ковра уже немного выцвел и за годы приобрел коричневый оттенок.
«Время