Сын цирка. Джон Ирвинг
Читать онлайн книгу.
в наказание гомосексуалистам. И правда, это были шедевральные мысли, особенно для женщины, не имеющей достаточного воображения, чтобы поверить в Бога.
Для Веры было ясно, что даже если бы Невилл захотел быть с ней, то только лишь без ее довеска. Но после стремительного отъезда Идена мисс Роуз обратила свои мысли на Дэнни. Захочет ли все еще Дэнни жениться на ней, если она преподнесет ему по возвращении домой маленький сюрприз? Вера была уверена, что захочет.
«Дорогой, – писала она Дэнни, – я не хотела проверять, насколько ты меня любишь, но все это время я носила под сердцем нашего ребенка» (месяцы, проведенные рядом с Лоуджи и Мехер, заметно исправили ее английский). Разумеется, при первом взгляде на близнецов Вера объявила, что они от Идена; мальчики были слишком красивы, чтобы считаться отпрысками Дэнни.
Дэнни Миллс, со своей стороны, еще не задумывался об отцовстве. Он родился от пожилых родителей, у которых до него уже было столько детей, что чета отнеслась к нему с душевным безразличием, если не с полным небрежением. Миллс осторожно написал своей возлюбленной: он-де в восторге, что она вынашивает их ребенка; один ребенок – это чудесная идея, он лишь надеется, что она не планирует завести целое семейство.
Двойня – это все-таки, по сути, «целое семейство», как скажет любой дурак, следовательно, дилемма будет решаться как намечено: одного Вера забирает домой, а о другом позаботится чета Дарувалла. Проще говоря, Вера решила не пытать не слишком очевидный энтузиазм Дэнни по поводу отцовства.
Среди множества сюрпризов, ожидавших Лоуджи, далеко не последнее место займет совет, данный ему его престарелым другом доктором Татой:
– Когда дело доходит до близнецов, делай ставку на того, кто появится первым.
Старший доктор Дарувалла был в шоке, но, будучи ортопедом, а не акушером, он собирался выполнить рекомендацию доктора Таты. Тем не менее все были охвачены таким волнением и смятением при рождении близнецов, что ни одна из медсестер не проследила, который из двух вышел первым; не мог этого вспомнить и сам старый доктор Тата.
В таком контексте доктора Тату и называли «невезучим»: он ругался по поводу этих дилетантских вызовов на дом к пациенту, где он никак не мог услышать два сердцебиения, когда прикладывал стетоскоп к большому животу Веры; он сказал, что в его кабинете, при соответствующих условиях, он бы, конечно, расслышал два сердца. То ли мешало фортепьяно, на котором играла Мехер, то ли эти постоянные звуки уборки, которой занимались несколько слуг, – но старый доктор Тата просто предположил, что у ребенка Веры необычно сильное и активное сердцебиение. Не раз он ей говорил: «По-моему, ваш ребенок только что делал физзарядку».
– Я бы тоже так сказала, – всегда отвечала Вера.
И поэтому, только когда начались схватки, при прослушивании сердцебиения плода наконец все стало ясно.
– Какая вы счастливая, мисс, – сказал доктор Тата Вере Роуз. – У вас не один ребенок, а два!