Банда Кольки-куна. Николай Свечин
Читать онлайн книгу.
честь. Однако мои товарищи там, в плену… Вся их вина в том, что они не ранены, как я. И отказались дать подписку японцам, что не станут впредь воевать с ними. В нашей бригаде все отвергли как один человек и сидят там сейчас, бедные, горюют. А я – к государю!
– Ну и что? – не понял вопроса коллежский советник. – В чем же ваша вина, если вы попали под пулю?
– Под осадную шрапнель я попал, а не под пулю, – поправил собеседника Шихлинский и взволнованно продолжил: – Ну как же вы не понимаете? Мои товарищи достойны чести беседовать с государем не меньше меня! Но пока лишены ее. Чем же я лучше них? Только тем, что ранен? Вот кончится война, они вернутся, тогда все вместе к нему и пойдем!
Лыков всегда любил кавказцев за их особые представления о чести. То, что для коренного русака кажется в порядке вещей, для горцев выглядит иначе. И сейчас капитан с негнущейся ногой и цинготными деснами стесняется представляться императору! Потому лишь, что его боевые товарищи не могут пойти с ним. Он готов ждать их возвращения из плена. Хотя беседа с самодержцем – несбыточная мечта любого офицера…
– Не знаю, что вам посоветовать, – обескураженно ответил хозяин гостю. – И так и эдак можно поглядеть. Государь – очень занятой человек, когда еще будет такая возможность?
– А как бы вы сами поступили на моем месте?
– Я?
Лыков надолго задумался, а потом честно ответил:
– Я бы дождался товарищей. Извините, если вы желали услышать другое.
Но Шихлинский посветлел лицом, крепко пожал сыщику руку и сказал:
– Вот и я подожду. Рад получить поддержку своим мыслям[9].
Мужчины простились по-дружески. Алексей Николаевич еще раз поблагодарил артурца за доставку письма. И попросил сохранить всю историю в тайне.
Едва дверь за капитаном захлопнулась, Лыков разорвал конверт. Не удержался, хотя следовало передать его Таубе невскрытым. Внутри оказался другой пакет, запечатанный сургучом. Сыщик дрожащими от нетерпения руками взломал его и вытряхнул на стол несколько густо исписанных листов. Взял верхний и прочитал: «Дорогой Алексей Николаевич! Это я. Понимаю, что нарушил все правила и получу сами знаете от кого взбучку. Но не мог упустить такую возможность. Капитан – человек надежный. А тут такие дела…».
Дальше он читать не стал и подбежал к телефону. Крутанул ручку, велел барышне соединить его с номером, который помнил наизусть. Когда в трубке раздался голос генерал-майора Таубе, сказал:
– Тут Лыков. Надо срочно встретиться.
– Привет, Алексей. Срочно не могу, у меня через час лекция по военной статистике.
Вернувшись из Маньчжурии без руки, Таубе с трудом добился, чтобы его оставили в строю. Назначенный преподавателем Николаевской академии[10], он относился к своим новым обязанностям очень серьезно. Вдруг придерутся к чему-нибудь и выгонят из армии? Лыков понимал это и не решился спорить.
– Хорошо. Когда ты освободишься?
– В шесть выйду из аудитории, в семь окажусь дома.
– Я
Али Ага Шихлинский так и не пошел в тот раз представляться государю. Он сделал это лишь 26 ноября 1905 года на приеме для георгиевских кавалеров.
Академия Генерального штаба.