Завещание Ленина. Рудольф Баландин
Читать онлайн книгу.
врачами, которые не могут понять, что профессиональным политикам, получившим свидание, нельзя не говорить о политике…
Совершенно другую картину застал я спустя месяц. На этот раз тов. Ленин окружен грудой книг и газет (ему разрешили читать и говорить о политике без ограничений). Нет больше следов усталости, переутомления… Спокойствие и уверенность вернулись к нему полностью».
Если Сталин не приукрашивает состояние здоровья вождя, то оно, по-видимому, испытывало периодические спады и подъемы, но все-таки наблюдалось неуклонное ухудшение.
Пересказывая темы их беседы, Сталин переходит на телеграфный стиль:
«Внутреннее положение… Урожай… Состояние промышленности… Курс рубля… Бюджет…
– Положение тяжелое. Но самые тяжелые дни остались позади. Урожай в корне облегчает дело. Улучшение промышленности и финансов должно прийти вслед за урожаем. Дело теперь в том, чтобы освободить учреждения и предприятия от ненужных расходов, сократив наши учреждения и предприятия и улучшив их качественно. В этом деле нужна особая твердость, и тогда вылезем, наверняка вылезем.
Внешнее положение… Антанта… Поведение Франции… Англия и Германия… Роль Америки…
– Жадные они и глубоко друг друга ненавидят. Раздерутся. Нам торопиться некуда. Наш путь верен: мы за мир и соглашение, но мы против кабальных условий соглашения. Нужно крепко держать руль и идти своим путем, не поддаваясь ни лести, ни запугиванию.
Эсеры и меньшевики, их бешеная агитация против Советской России…
– Да, они задались целью развенчать Советскую Россию. Они облегчают империалистам борьбу с Советской Россией. Попали в тину капитализма и катятся в пропасть. Пусть барахтаются. Они давно умерли для рабочего класса.
Белая пресса… Эмиграция… Невероятные легенды о смерти Ленина с описанием подробностей…
Товарищ Ленин улыбается…»
Прервем цитату. Сталин перечислил множество разнообразных тем, которые они обсуждали. Он хотел показать, что вождь вновь, как прежде, входит в курс всех дел и начинает их контролировать.
Но Ленина все чаще беспокоят мысли о смерти. Как закоренелый атеист и материалист он ее не боится: всего лишь переход в небытие, к вечному покою; нечто подобное желанной нирване буддистов, избавляющей от всех забот и страданий этого мира.
Например, в середине июня после очередного приступа спазма сосудов он сказал не без иронии своему лечащему врачу Кожевникову:
– Вот история, так будет кондрашка!
Через некоторое время пояснил, почему так считает:
– Мне уже много лет назад один крестьянин сказал: «А ты, Ильич, помрешь от кондрашки», – и на мой вопрос, почему он так думает, он ответил: «Да шея у тебя больно короткая».
Об этом он говорил спокойно и с улыбкой. Хотя, судя по всему, Ленин находился под впечатлением того разговора с крестьянином. Осматривавшему его профессору Ленин пожаловался на ослабление работоспособности,