Олег. Романтическая история о великом князе по мотивам русской летописи «Повесть временных лет» монаха Киево-Печерского монастыря преподобного Нестора-летописца. Евгений Анташкевич
Читать онлайн книгу.
подумал Олег, – понимает, что ведун всё одно её прогонит…»
Кудесник, старик, видно по нему, но не определишь, сколько лет, сидел боком в ярком свете молодого костра и длинной веткой разгребал рядом угли и обгорелый валежник старого кострища.
– Зачем пришёл? – спросил он Олега.
– Что видишь? – спросил его Олег.
– Сядь, – велел кудесник.
Олег сел.
Кудесник долго перекатывал угольки, подстраивал друг к другу обгорелые ветки и слегка ударял по ним, ветки подскакивали, кудесник их снова подгребал и снова ударял.
Наконец он произнёс:
– Вижу твою смерть… ты за этим пришёл?
Олег кивнул.
– А как видишь?
– Ты умрёшь от своего вороного, – произнёс кудесник и больше не сказал ничего.
Олег немного посидел, встал и пошёл из дубравы, за ним пошёл Родька, за Родькой вышла из-за деревьев Василиса. Перед шатром Олег сказал, чтобы Родька отдал вороного конюха́м и чтобы те ходили за ним, а для этого отвели бы в Ладогу, где у князя имение, а сам он пойдёт в поход на корабле, и отослал от себя. Василиса ничего не сказала, промолчала, только перед тем, как лечь рядом с Олегом, долго молилась своему богу, по имени Христос.
Олег вспомнил это, помотал головой и ухмыльнулся.
Вдруг сидевший перед ним за три человека гребец взвыл и стал трястись, как будто на него налетели пчёлы, на самом же деле в его плечо вонзилась стрела, но неглубоко. Все обернулись на левый берег Днепра. На пологом берегу передними копытами в воде стояли четыре всадника, они сливались с прибрежными кустами, но было видно, что трое натягивали луки, а один уже выстрелил.
– Оборонись! – крикнул тысяцкий, и гребцы левого борта, не переставая грести, подняли щиты. Три стрелы упали в воду, не долетев.
Крик раненого поднял спящих, Радомысл схватил лук и пустил стрелу, а хазары брызнули в разные стороны, и было до них шагов двести, так близко корабль шёл вдоль берега. Олег огляделся, на дальнем и высоком правом берегу, еле различимые, стояли люди, но не на конях, а просто, – это были свои, значит, там ещё нет хазар.
Тревога прошла, гребцы поменялись с отдохнувшими, за Олегово весло сел Родька, а Олег пошёл на нос к тысяцкому Фарлафу, тот смотрел на воду и кричал, каким бортом грести сильнее – он лучше всех знал, как до порогов надо идти, где больше глубина.
– Не сильно влево забрали? – спросил его Олег.
– Правее нельзя, тут глубже всего, – ответил Фарлаф, не отрывая взгляда от воды.
– Мелко?
– Не в том беда, что мелко, а в том, что волна уходит к порогам, а мы еле идём, не поспеваем.
– А не чуешь… посвежело?
Фарлаф оторвался и вдруг закричал:
– Бросай вёсла, ставь парус! – и первым бросился разматывать ужи.
Олег сам не понял, с чего он взял про ветер, он только вспомнил, что, когда встал от весла, его охватил озноб.
А ветер дул всё сильнее.
Олег вдруг остро почувствовал тревогу и посмотрел на левый берег. Его корабль шёл третьим,