Тайна гибели Сергея Есенина. «Черный человек» из ОГПУ. Геннадий Смолин
Читать онлайн книгу.
здесь когда-либо хозяева?
– Мы и есть хозяева, – устало отозвался пожилой скуластый мужчина в кепке-восьмиклинке.
Он был одет в фуфайку и сапоги.
– Вы… хозяева? Невероятно! – проиграл я дальше роль простака. – Сколько ни прохожу мимо – и хоть бы единожды с кем-нибудь встретился! Сторожа и того издалека только видел.
– Мы как раз этим и озабочены, – проговорил хозяин без утайки. – Сторож наш квартиру в городе получил, взял расчет. Образовалась, так сказать, вакансия. Может, вы нам порекомендуете кого-нибудь? – Он кивнул на молодого человека, стоявшего рядом, и сказал: – Товарищ вот согласен, а его теща категорически против: дескать, тут повсюду гнездятся, как их… преступники, а потому жить родной дочери в лесной чаще она за-пре-ща-ет!
– Так и говорит, – уныло подтвердил молодой мужчина. – Сам-то я не против, а с превеликим удовольствием.
– Нафантазируют тоже: «гнездятся преступники»! Чушь ведь форменная! – с возмущением отозвалась супруга хозяина, седая женщина в берете и фуфайке. – Да тут белки сами на руки просятся, еду берут. А преступными элементами вообще не пахнет.
Совершенно запамятовав, что передо мной владельцы дачи, я рассказал следующее:
– Вы знаете, у моего знакомого близко отсюда садово-огородный участок. Жаловался как-то: дескать, кладбище через овраг привносит свой колорит, особенно весной, когда перекапывается земля, а траурные марши такую тоску нагоняют, что хоть катафалк для себя вызывай.
– Неправда! – вскипела хозяйка. – Вы либо сильно преувеличиваете, либо… неудачно шутите. Здесь можно, извините, слушать тишину, а прекрасно так, что нет слов…
– Кроме того, молодой человек, ежемесячная зарплата за лишения и неудобства, я думаю, не мелочь, – многозначительно произнес владелец дома. – Бывший сторож не жаловался, был доволен всем. Абсолютно.
Спорить было, конечно же, не резон, и я поинтересовался тем, что занимало меня давно.
– Простите, пожалуйста, а почему усадьба не пострадала во время войны? Ведь здесь проходил фронт, и бои велись нешуточные.
– О-о, тут целая история, – проговорил хозяин, словно ожидал моего вопроса, и стал охотно рассказывать: – В период оккупации немцы заняли дом, кажется, под штаб, а может, под другую службу. Недалеко отсюда выжгли всю деревню при отступлении, а наш дом не тронули. Даже плетеные кресла не повредили и картины со стен не сняли. Невероятно, но факт.
– Да-да, – подтвердила супруга. – Даже картины оставили. Просто поразительно…
Трудно было понять, чего больше прозвучало в словах этой пары: восхищения перед обстоятельствами, в результате которых их дом не сгорел, или же радости собственника, которому вернули в целости и сохранности взятую напрокат вещь. Не знаю. Но мое настроение резко изменилось. Мне неожиданно стало скучно и неинтересно.
Я попрощался с владельцами дома холодно-учтиво, уже без прежнего обостренного желания поговорить, пообщаться с наследниками исторических личностей, передавших