Подмосковные вечера. История Вана Клиберна. Как человек и его музыка остановили холодную войну. Найджел Клифф
Читать онлайн книгу.
началом Ван позвонил своим друзьям-бапти-стам из «Голгофы»:
– Не забудьте помолиться за меня, ладно? Когда я знаю, что вы молитесь, мне легче играть…[101]
Финалы проходили в Town Hall на Западной 43-й улице. В последние годы дискуссии на конкурсе стали настолько горячими, что судьи буквально набрасывались друг на друга. Так, однажды Серкин, который был ростом 190 см, схватил за грудки польского пианиста Мечислава Хоршовски и серьезно его встряхнул (невысокий – менее 150 см – музыкант тогда разменял седьмой десяток лет своей 101-летней жизни). На данном конкурсе то ли из страха повторения раздоров, то ли просто для удобства прослушивания членов жюри разместили в разных местах зала и обязали сообщать свое мнение в письменной форме.
Ван сыграл концерт Чайковского – сыграл технически безупречно, трепетно, выразительно, текуче и напевно. В последней части его игра напоминала русские горки в тот момент, когда поезд возвращается домой. «Он действительно любит музыку, любит играть и любит свою игру, – отметил Бернстайн. – Это что-то настоящее и свежее»[102]. Перед тем как отпустить Вана, судьи спросили его, сможет ли он сыграть Концерт си-бемоль Брамса, который также значился в его списке.
– Прошу меня понять, – тихо, но твердо произнес Ван. – Почти всю прошлую неделю я проболел. Будет несправедливо – не только в отношении меня, но, что гораздо важнее, в отношении этого великого произведения, терпения и целостности жюри, если я попытаюсь сыграть Брамса. Может быть, вы позволите мне сыграть что-нибудь еще?[103]
…Сыграл он… так же отважно и благородно, как и раньше. У судей отвисли челюсти, и они едва не завизжали от удовольствия.
Он сыграл Двенадцатую Венгерскую рапсодию Листа, старую вещь, которую исполнял еще когда поступал в класс Розины. Но сыграл он ее так же отважно и благородно, как и раньше. У судей отвисли челюсти, и они едва не завизжали от удовольствия. После окончания прослушивания Ван остался сидеть за роялем в ожидании указаний. Подождав минуту, он сказал с сильным техасским акцентом: «Вы не возражаете, если я пойду выпью стакан воды?»[104] По крайней мере, так его понял Гэри Графман. Пока Вана не было, члены жюри яростно строчили что-то в протоколах. Наоми увидела, что Артур Джадсон выронил листок бумаги, и подобрала его. «Не в этом году, – прочитала она записку, написанную тонким, как паутина, почерком. – Может быть, в следующий раз…» Мнения других судей разделились. Случилось так, что ведущий противник Вана оказался новичком из класса Розины. Это был Джон Браунинг, отличавшийся напористой и вдумчивой игрой. Его элегантный и консервативный стиль был ближе к манере Джинин Довиз, чем к игре Джимми Мэтиса. Браунинг в конце концов разрушил техасскую троицу – это случилось после того, как у него завязались постоянные отношения с Довиз. На конкурсе Браунинг играл хорошо – может быть, даже слишком хорошо. Но на фоне грандиозного, проникновенного исполнения Вана его игра выглядела чересчур гладкой и безжизненной.
В
Там же, 60.