Москва винтажная. Путеводитель по московским барахолкам. Антон Евтушенко
Читать онлайн книгу.
экрана. И самое приятное…
Конец фразы я не улавливаю. Оставив по поводу услышанного недоумение и скепсис, ретируюсь на выход. Но история еще сделает виток, и мы – позже – вернемся к Богдану Кабилову и его особому таланту умелого рассказчика. Пока же, замедлив течение жизни, выхожу на улицу, где фырчат маслом котлы, доходят на пару манты, где слоновая кость, перламутр, черепаха и эмаль делят тесное пространство рынка со специями, фруктами, травой и мясом. Граница между гастрономическим процедуралом и базарным торгом старинизма истончается. Холод сбивает в стайки уличных торговцев, крепко обхвативших горячие бока стаканов с кофей но-чайным пойлом. Много курят, по-солда фонски. Струйки дыма торопливо выдувает ветер, вмешивая горький сигаретный фимиам в мягкие, почти утробные всхлипы заведенного патефона, словно благословляя на тайный ритуал ветхозаветный механизм. Двигаюсь на звук, застываю в нерешительности. Хозяин музыкального аппарата, перехватив мой взгляд, вежливо интересуется:
– Поставить незаигранную неизвестность?
– Что-то редкое? – не понял я.
– Редких пластинок много, – отвечает торговец, – но больше неизвестных!
Он приникает к коробке с грампластинками в картонных сливерах, достает из стопки нужную. Заботливо протирает бархоткой и кладет на диск патефона. Вставляет ручку в отверстие заводного червяка и энергично крутит пружину. Когда иголка скользнула по спиральной дорожке пластинки, из скрытого в утробе аппарата рупора донеслось, как из старого кино, бархатистое низкое звучание женского контральто. Солистка, под аккомпанемент гитары, исполняла старинный цыганский романс. Но привычного треска помех я не услышал. Фонограмма оказалась на удивление эталонной.
– Берлинская Electrola – трофей от моего деда, – поделился уже позже, после нашего знакомства, Алексей Колобов, филофонист с двенадцатилетним стажем. – Это моя рабочая лошадка, вернее, ломовая лошадь. Знаешь, бывают такие кони, что и принцы не нужны. (Смеется.) Что, продать? Шутишь? Нет, дома, конечно, есть пара «хисмастервойсов». Но это, как в футболе: резервный состав. Они тоже не для продажи, хотя, думаю, моему форварду ближайшие лет шестьдесят замена не потребуется. Зачем все это? Вопрос хороший! Вообще, я на радио работаю. Мне нравится ставить публике неизвестные записи. В прошлом году, например, в ночном эфире смог поставить запись Людмилы Филатовой, советской оперной певицы. Горд этим очень! Правда, потом узнали, лишили квартальной премии. Филатова – не наш формат, да и не в ротации она уже лет как семьдесят. Одним словом, пришлось переместиться на улицу. Здесь ведь тоже всегда найдется свой слушатель. В крупных городах пластинок к патефону очень много, хватит не на одно поколение. Большинство запилены до безобразия. Это культовые шлягеры, вроде позднего Утесова или Шульженко. Есть редкие записи. Цфасмановская «Рапсодия на темы массовых песен» или «Темная ночь» в первоначальном исполнении Козловского. А есть просто незаслуженно