---

Скачать книгу

---

текста»[30].

      Что касается Быкова, то хотя эпитетов у него в стихах последних лет и стало меньше, но их все же более чем достаточно, и как раз тем самым украшением текста они и служат. Например:

      Ты выйдешь вслед за мной под сумрак каплющий,

      Белея матово, как блик на дне,

      И, кофту старую набросив на плечи,

      Лицо измятое подставишь мне.

      В этом отрывке из стихотворения «Русский шансон» («Новый мир», 2011, № 1) эпитеты почти в каждой строке – и, увы, тоже несколько старые и измятые. Даже «каплющий сумрак» не особенно нов: лет десять назад встречал его у Геннадия Каневского (где, кстати, описывалась и сходная ситуация утреннего расставания):

      Она ни строчки не прочтёт из тех стихов, что он

      под утро

      Напишет, обмакнув перо в дождливый, каплющий

      рассвет,

      И на спине его – крыло нащупав, просто и немудро

      Хихикнет, а потом, поняв, прижмёт к груди

      и крикнет: «Нет!»…

      Не хотелось бы, чтобы этот очерк был воспринят как призыв отказаться от использования эпитета. Речь лишь о пересмотре места эпитета, в как можно большем снятии с него функции украшать (освежать, расцвечивать…) стих. Я сознательно озаглавил эту часть «От эпитета – к слову» – аналогично главке «От рифмы – к слову» прошлого очерка, где брал на себя смелость утверждать, что традиционный – функциональный – взгляд на рифму как на то, что служит связыванию, благозвучию, уже не работает, и поэтому необходимо возвращение рифме качества слова-самого-по-себе.

      Аналогичное могу сказать и в отношении эпитета. Отказаться от взгляда на эпитет как служебное, дополняющее, «косметическое» средство. Уже и так почти исчезло рифмование эпитетов, вроде «далекий – одинокий». С освобождением просодии становится очевидней та функция заполнения, «заливки», которую эпитет часто выполнял в жестко метризованном стихе. Так же как и современная рифма, которая в идеале – рифма незаметная, «бедная», не выделяющаяся как слово по сравнению с остальными словами в стихотворении, можно говорить и о «бедном» эпитете – когда в качестве эпитета может «работать» даже обычное определительное прилагательное[31]. Как, например, в стихотворении «Детство» Дмитрия Григорьева («Северная Аврора», 2011, № 13):

      У тебя будет плюшевый кот, у меня пушистый

      медведь

      да селезень цветной – ему далеко лететь,

      а медведю сквозь чащу идти, опилки на землю

      ронять,

      по этим опилкам ты сможешь найти меня,

      если я потеряюсь средь тёмных лесов и болот,

      и селезень в клюве пластмассовом душу мою унесёт…

      Остраненные взглядом ребенка, эти обычные прилагательные обретают изначальный, мифологический, «космический» смысл. «Темный лес» становится действительно темным и страшным, а простое определение «пластмассовый» в отношении клюва игрушечного селезня здесь уместнее многих «художественных» эпитетов.

      Возможности для развития современного

---

Скачать книгу