Если подполковник Козырин знал не одно продолжение разговора, то капитан Моравец, сам того не ведая, загнал себя в тупик. Он привык оперировать с оружием; имея его под рукой, мог найти выход из любого положения. И сейчас оно под мышкой, готовое плюнуть свинцом в глаза этому холеному бандиту. И еще четыре ствола заговорят разом, не оставляя противнику ни одного шанса. Но выход ли это?

      Яков попался в тот же капкан, что и Андрей Биткин, обратившийся к нему за помощью.

      – Оказывается, мы с тобою коллеги, Яков Николаевич, а по отцам – тезки. Меня зовут Виталием Николаевичем, фамилия Козырин. Подполковник ФСБ в запасе, бывший офицер Службы безопасности президента. Я возглавляю общественную организацию…

      – Я знаю, – перебил его капитан, – Союз ветеранов спецназа. Ты-то можешь сойти за ветерана, а они? – Он кивнул на бойцов Козырина, самому старшему из которых было не больше двадцати пяти.

      – Я не закончил. Не люблю, когда меня перебивают. Я являюсь постоянным членом Комитета госконтроля при Совете Федерации. Как специалист.

      – А по совместительству? Кроешь частный бизнес? Выбиваешь долги, собираешь дань с коммерсантов?

      – Не совсем так. Мы – некоммерческая организация. А в помощи нуждаются многие наши бывшие сослуживцы.

      – Это пурген, братан. Ты поможешь двум, от силы трем, выткешь их имена на страницах газет и на личном вымпеле. Через пару лет, когда имена этих счастливчиков набьют оскомину, ты добавишь к ним еще пару. Все фонды и ассоциации создаются для личного обогащения, прикрытия и отмывания денег. В деревне эту сказку расскажешь.

      – Может, мы поговорим в другой обстановке? – предложил Виталий. – Например, за рюмкой коньяка в моем ресторане. Он недалеко отсюда.

      Подполковник сменил тон. И если Сергей Перминов подстраивался под противника, то Виталий Козырин – под собеседника: пускай капитан на первых порах думает так, как ему хочется, пусть он видит в офицере службы безопасности братка – можно слегка подыграть ему.

      Как и спецназовец Перминов, Козырин умел предчувствовать события и в этом направлении пошел еще дальше: перекраивать их по своему усмотрению и обращать во благо себе. Умение облагораживалось и звучало кратко: дар. И это словосочетание не требовало никаких пояснений.

      – Не отказывайся, капитан, – продолжил подполковник, уже зная, как решить проблему с Ильясовым, – разговор пойдет за деньги. Не про мебельщика, за которого ты хлопочешь. Кто он такой, чтобы ради него обнажать стволы? И разве с ним грубо говорили, когда делали рядовое предложение отпустить выставочный образец мебели? Разве он умный человек, раз отказывается сразу от двух предложений? – Виталий покачал головой: – Нет, он скупой и неумный человек, а скупой всегда платит дважды. Я работаю с бизнесменами, которые твердо говорят «нет» одному предложению и «да» – другому. Вот это бизнес, это деньги. Прежде чем отказаться, подумай, что стрельба в этом деле не поможет. Она никогда не доводила до добра.