Но любовь крылата! как говорят все поэты. И знаешь, я был разочарован в своей способности к любви в дальнейшем. Еще не раз я пытался найти любовь, вторую и третью. Но оказался не способен обрести такую же, как та. А та, первая любовь будто имела два белоснежных лебединых крыла и летала в небесах вместе с птицами. А все остальные мои влюбленности были, как полеты пингвина, который только и мог бежать по земле, расправив свои небольшие крылышки. Земные бытовые вопросы всё время не давали мне оторваться и вспорхнуть. Другие женщины, которые мне встречались оказывались как пчёлки, которые и способны были летать, но от цветка к цветку, собирая пыльцу и принося домой свой мёд. Они всё собирали в дом, в дом.

      А у каждого человека в душе, где-то в её плохо освещенных уголках, бродят такие полутёмные, полумысли, получувства, полуобразы, о которых стыдно и стеснительно говорить вслух даже другу.

      «Теперь вот я одинок» – заключил Юрка.

      И в душе моей сохранилось много, много сладких чудесных воспоминаний, заветных кусочков нашей неповторимой любви с Мариной. Её любовь была проста, невинна и свежа, как дыхание цветущего растения. Она любила меня так же радостно и беззастенчиво, как в первое свидание. У неё не было любимых словечек, ни привычек в ласках. В одном она оставалась постоянной: в своем изяществе, которое затушевывало и делало незаметным все грубые, земные детали любви.

      Да. Дружище. Это – целая книга. И перелистывая страницы её в душе, я испытываю жестокое уже, жгучее наслаждение, – точно бережу рану. Мучаюсь мыслями о невозвратном времени, и в этом моя горькая утеха.