Не повтори моей судьбы. Ирина Николаевна Мальцева
Читать онлайн книгу.
помоложе обязательно залезет в мою постель,—усмехнулся Рем.
–Так уж и обязательно?—подначивал Кузьмич.—У нас что же морально устойчивые женщины перевелись? Не поверю.
–Думаю, что не перевелись, да только мне не попадется такая.
–Вот! Дело-то в тебе самом!
Посидели, помолчали, налили еще по кружке чаю, утерли лица полотенцами.
–Хорош чаек,—похвалил Рем.
–Угу.
Как всегда в такие моменты расслабленности и покоя приходят в голову лучшие мысли.
–А ты дай объявление,—предложил Кузьмич,—что, мол, сдаю угол, но на определенных условиях. А условия будут такие: живи бесплатно, но выполняй домашнюю работу.
–Ну, тогда точно нарвусь на потенциальную невесту,—отверг Рем, но сама идея объявления ему понравилась.—Я вот что думаю…
Не успела пройти неделя, как в мастерскую Рема Битюгова постучалась Шурочка Панова, студентка-первокурсница. Сказать, что она ему сразу понравилась, нельзя: смущающаяся и краснеющая по любому поводу провинциалка, немодно одетая и по-деревенски окающая, вечно путающая «кто звонил, и что велел передать», имеющая диаметрально противоположное хозяйскому мнение, где и что должно лежать. Две недели прошли в упреках со стороны Ремы и слезах со стороны Шурочки, но потом, как-то незаметно все пришло в норму, и Битюгов хвалил себя за то, что не отправил девушку восвояси в первые же дни. Новая жиличка оказалась смышленой, работящей, а главное, что подкупило Битюгова, это её благоговейное отношение к тому, что он делал. Шурочка могла часами стоять рядом, наблюдая, как из почерневшего нутра старой иконы под руками Рема проступает неземной лик Богородицы или Спасителя, как старая доска на четырех ногах, уродливо выкрашенная прежними хозяевами, превращается в китайский шахматный столик, сделанный в семнадцатом веке.
–Занимательно?—порой спрашивал Рем замершую Шурочку.
Девушка быстро-быстро кивала головой, а потом, не смея дохнуть, приближалась к реставрируемой вещи, глазами ощупывая характерные трещинки, пятнышки, разводы. При этом тонкие её пальчики подрагивали, словно она пыталась повторить чудодейственные движения рук мастера.
Часто Рем думал, что из девчонки вышел бы неплохой реставратор, но такой судьбы он ей не желал. Судьба Шурочки, считал Битюгов,—судьба обычной женщины: замужество, дети. Работа же с антиквариатом полностью порабощает человека, не оставляет ему ни сил, ни времени на личную жизнь, такую, какую хотела для него его бывшая супруга.
Они с женой прожили чуть больше десяти лет, а потом она ушла, упрекнув напоследок, что все эти годы он был женат «на своем старье», которое не терпит соперничества ни с женским смехом, ни детским криком. Сейчас его бывшая жена замужем, у неё двое детей, пушистая собачонка и муж, который по первому намеку красавицы Ольги Павловны летит за билетами в театр или пригласительным на престижную тусовку.
Реставрация, антиквариат, считал Рем,—дело сугубо мужское и удел одиночек. Если девочке интересно наблюдать за его работой, он не против, но агитировать её за