Я+Я. Жизнь карикатуриста. Прелюдия. Борис Эренбург
Читать онлайн книгу.
бороды я никогда не отпускал – моя постоянная небритость не в счет! Ведь бородач у меня, как правило, ассоциируется с интеллигентом, серьезной личностью, классиком. Что поделаешь – всякие разночинцы и основоположники социализма основательно отпечатались в моей психике…
Благодаря моим усам я – легкая добыча для моих собратьев-художников – кто только не рисовал меня. Я мог бы заполнить выставочный зал средней величины портретами и шаржами, героем которых явился. Усатый шарж работы кубинского карикатуриста Лазаро, превратился в нечто вроде моего торгового знака…
Каков же я, что же я такое? На этот вопрос ответить и просто, и сложно. Просто – потому, что я себя очень люблю и ценю, сложно – потому, что я привык относиться к самому себе с изрядной долей юмора и подтрунивания, переходящего в веселое самоистязанье.
Я человек очень способный, у меня хорошая память и ясный, трезвый ум. Именно эти два последних качества не позволяют мне всерьез считать себя гением, хотя склонность к подобной самооценке я испытывал всегда.
А вообще основное мое свойство – инфантильность. Доказательством служат многие мои поступки, некоторые из которых могут показаться нелогичными, некоторые чрезмерно оригинальными, а отдельные даже и неправдоподобными.
Это качество унаследовала моя младшенькая, Леночка, томная мечтательница. Правда, началось все это у нее в несколько пугающих формах запаздывающего развития речи и моторики…
Старшая моя доченька, Аллочка, острозубая и жадно живущая 40-килограммовая «модель», напротив, по всем пунктам шла с опережением графика – если не считать ее долгожданности…
Когда мое 30-летие праздновалось за вином и сластями на месте моей работы, я прочел присутствовавшим сочиненное мною тем же утром следующее шестистишие:
«Мне было в этот день не до веселья,
Хоть и не стоило больших усилий
С обычною веселостью держаться:
Ведь по тому, как на меня смотрели,
Как руку жали и цветы дарили,
Я понял вдруг, что мне не девятнадцать…»
Вот с таким ощущением я и живу…
Оттого-то мне постоянно кажется, что жизнь моя – все еще черновик. В какой-то степени это удобно: я сердцем чувствую, что все можно поправить, дописать, дорисовать, даже сжечь.
Но вместе с тем, мой трезвый начитанный ум не дает мне забыть, что время не повернуть вспять, что не все и не всех можно вернуть, что рукописи не горят… и бывает мне от этого очень горько.
Однако я верю в фантастическую идею существования параллельных миров: где-то там я сумел поступить иначе, чем здесь, и быть с тем – с той – с теми, с которыми мне быть так хотелось…
Как я уже писал, 5 лет мы жили в Североморске. В 1959 году родилась моя сестра Ира – очень близкий мне человек, живущая ныне тоже в Израиле со своим мужем Игорем и двумя милыми детьми: Димой (старшим)