Любовные драмы у трона Романовых. Николай Шахмагонов
Читать онлайн книгу.
повсюду иезуитами известие, будто покойная перед смертью приняла католицизм. С этою последнею целью Самборский успел издать гравированное изображение отпевания великой княгини в православной церкви».
Известие о кончине Александры Павловны обрушилось на семью императора почти одновременно с сообщением о его «апоплексическом ударе», поскольку великая княжна, ставшая палатиной Венгерской, ушла из жизни за неделю до гибели отца 4 марта 1801 года.
Н. А. Саблуков сообщает о том, что о болезни Александры Павловне было известно: «Около этого времени великая княгиня Александра Павловна, супруга эрцгерцога Иосифа, палатина Венгерского, была при смерти больна, и известие о ея кончине ежечасно ожидалось из Вены…»
И далее он рассказывает о том, что Мария Фёдоровна с часу на час ждала известия о судьбе дочери Александры:
«Как только шталмейстер Сергей Ильич Муханов, состоявший при особе императрицы Марии Феодоровны, узнал о том, что случилось, он поспешно разбудил графиню Ливен, старшую статс-даму и воспитательницу августейших детей, ближайшего и доверенного друга императрицы, особу большого ума и твердого характера, одаренную почти мужскою энергиею.
Графиня Ливен отправилась в опочивальню ея величества. Было два часа пополуночи. Государыня вздрогнула и спросила:
– Кто там?
– Это я, ваше величество!.
– О, – сказала императрица, – я уверена, что Александра умерла.
– Нет, государыня, не она…
– О! Так это император!..
При этих словах, императрица стремительно поднялась с постели и, как была, без башмаков и чулок, бросилась к двери, ведущей в кабинет императора, служивший ему и спальнею. Графиня Ливен имела только время набросить салоп на плечи её величества.
Между спальнями императора и императрицы была комната с особым входом и внутреннею лестницею. Сюда введен был пикет семеновцев, чтобы не допускать никого в кабинет императора с этой стороны. Этот пикет находился под командою моего двоюродного брата, капитана Александра Волкова, офицера, лично известного императрице и пользовавшегося особым ея покровительством.
В ужасном волнении, с распущенными волосами и в описанном уже костюме, императрица вбежала в эту комнату с криком: «Пустите меня! пустите меня»! Гренадеры скрестили штыки. Со слезами на глазах она обратилась тогда к Волкову и просила пропустить её. Он отвечал, что не имеет права. Тогда она опустилась на пол и, обнимая колена часовых, умоляла пропустить её. Грубые солдаты рыдали при виде ея горя, но с твердостью исполнили приказ. Тогда императрица встала с достоинством и твердою походкой вернулась в свою спальню. Бледная и неподвижная, как мраморная статуя, она опустилась в кресло и в таком состоянии ее одели.
Муханов, её верный друг, был первым мужчиною, которого она допустила в свое присутствие, и с этой минуты он постоянно был при ней до самой смерти».
Императрица Екатерина Великая, так