Кубанский шлях. Исторический роман. Людмила Рогочая
Читать онлайн книгу.
который в этот раз пел излюбленный всеми народами Кавказа «Сказ о нарте Сосруко».28 Гостей собралось намного больше, чем в предшествующий вечер. Видимо пришли нарочно – послушать сказителя.
В кунацкой было очень тихо. Только звуки черкесской балалайки, голос Джегуако и чуть слышный – толмача: «Едва Сосруко одним прыжком соскочил с коня и схватился за гриву, как конь взвился звездой в облака и попытался с поднебесья сбросить с себя седока, вниз головой взвивался в бездну и вновь взмывал в небеса. Что только не делал конь! Скакал по крутым обрывам и ущельям, бросался в пучину океана, пролетал сквозь горные кольца, но седока сбросить с себя так и не удалось…».
Гости не расходились до тех пор, пока Сосруко не победил всех врагов.
– Ты видел, Фролка, как они слушали-то песельника их. И плакали, и смеялись. Как у нас песни о богатырях слепцы, калики прохожие, поют. Ходят по деревням и поют про Микулу Селяниновича, Илью Муромца, Добрыню Никитича. Слышал, небось? – Степану хотелось поговорить: воспоминания о прошлом тоска по родным местам переполняли его.
– Сказки всё, – равнодушно проговорил Фрол, уже засыпая.
Ночью поднялась буря, пошёл сильный снег. Заметало почти до обеда. Когда непогода утихла, Степан выглянул за дверь кунацкой. Снегу по колено. Расчищая дорожки, он обнаружил, что плетень около коновязи повалился. Степан, подобрав подходящий камень, принялся заколачивать вылетевший кол. Мимо него прошла черноглазая девушка, тоненькая, как ивовое деревце. Степан поймал её любопытный взгляд, но она мгновенно опустила глаза и смущённо отвернулась. И было в этом повороте головы что-то до боли родное. Вот также Степанидушка отворачивалась при их знакомстве, чуть-чуть прикрывая рукавом лицо.
Из унэ выглянул Муса, что-то быстрое и строгое сказал девушке, и она исчезла.
– Не надо, нет-нет, вы гости! – обратился Муса к Степану, забирая из его рук камень. – Инал уже несёт вам обед. Иди в кунацкую!
– Надоело уже гостить-то, – недовольно пробурчал про себя Степан.
Он угрюмо присел на диван, и в его невесёлые мысли всё время вторгалось белое личико с тёмными смешливыми глазами.
Последнее время дурное настроение часто овладевало друзьями. Всё идёт не так, как было задумано: коней они не нашли, к казакам не прибились, мало того, ещё оказались в плену у черкесов. А как иначе их положение назовёшь. Все добрые и ласковые, а за калитку выйти нельзя. Но девушка!
Степан смущённо достал образок. Вглядываясь в строгий лик Божьей матери, прочитал «Живые помощи», перекрестился, поцеловал образок…. Не помогает!
Фрол в этот раз не мешал своему задумчивому другу, хотя обычно забрасывал его шутками и остротами. Сейчас и сам он был в печали. Размотав повязку на изъязвлённой ноге, он посыпал из кисета её пеплом и тяжело вздохнул.
Вошёл Инал с обедом. Степан спросил его о девушке.
– Дари, сестра, – кратко ответил он и, помолчав, добавил, – невеста Бека.
У Мусы было всего трое
Героический эпос, присущий всем народам Северного Кавказа.