Соленое детство в зоне. Том II. Жизнь – борьба!. Николай Углов
Читать онлайн книгу.
часто приходил в техникум в сопровождении сомнительных личностей. Когда мы были на картошке, он начал задираться ко мне, преследовать, заедаться. Я сразу вспомнил Пасёна Кольку из детства! И здесь опять такой! Я начал уклоняться от встреч, от конфронтации с ним, но он всё более наглел. Зная, что он состоит в банде, старался не связываться с ним и молча терпел обиды.
Рослый и плечистый Сидоренко, узнав, что я его земляк (он был из Невинномыска, как и Томашевский), однажды заступился за меня. Прямо на картофельном поле завязалась драка. Длинные руки Сидоренко работали, как кулисы, не давая шустрому Ельцу приблизится – скоро его морда стала красной от крови. Их растащили, но Ельцов не смирился. Не раз и не два он уже в Липецке нападал на Сидоренко, и всякий раз ему доставалось от того. Ельцов всё время угрожал своей кодлой, и мы его, стыдно признаться, боялись. Лишь Сидоренко был независим, но и ему досталось несколько раз, когда его избили несколько «ельцовских». Городские не раз врывались кодлой в общежитие, в которое я перешёл после Нового года, и избивали многих, кто был против них и роптал. Уже на втором году учёбы как-то не сдержался притязаний Ельцова и опрокинул его на кровать. Он озверел:
– А-а-а! Наконец-то тихоня! Показал себя! Ну, держись, кавказский пленник! Сейчас тебя буду убивать!
Он вскочил и в ярости кинулся на меня. Мы начали бороться в комнате так, что полетели тумбочки и стулья. Ельцов опять очутился на полу. И в третий раз повалил его! Теперь я понял, что сильнее его! И тут озверевший Ельцов ударил меня моей гитарой, которую я купил с большим трудом, экономя на еде. Дека гитары переломилась пополам! От обиды я смешался, заплакал, а Елец от радости повалил меня на пол и стал избивать кулаками. Выручил меня мой друг Лёшка Широкожухов, с которым мы жили в одной комнате. Вдвоём мы одолели озверевшего Ельцова, но не били его. Гитару мы потом склеили, но теперь она не раз раскалывалась наискосок в этом месте.
Долгими зимними вечерами мы собирались в общежитии в Красном Уголке. Слушаем патефон, читаем газеты и журналы, играем в шахматы и шашки. Тишина, покой. И тут, всегда к концу вечера, врывается под «хмацом» Ельцов с компанией и громко кричит свою неизменную фразу:
– Елец – всем ворам отец!
Оглядывается весело:
– Привет честной компании! Кто здесь против Ельца?
Никто не хочет с ним связываться и все начинают расходиться. Мы с Лёшкой играем в шахматы. Ельцов с дружками подходят к нам и опрокидывают доску с фигурами. Лёшка молча, глазами, показывает мне на дверь, и мы уходим.
В этом же году они подрезали в драке Сидоренко и ему пришлось оставить учёбу.
Так третировал нас почти два года Ельцов со своей кодлой, пока они где-то не убили человека. Ельцова исключили из техникума и осудили на 8 лет.
Новая жизнь, новые друзья, учёба в техникуме – мне начинало всё нравиться. Но я сильно тосковал по дому. Впервые был оторван от семьи, от дома и это было тягостно.