Отряд беглых рабов шел на Юго-Запад. На второй день после побега произошла первая стычка с регулярными частями римлян. Легионеры, числом двадцать, были замечены разведкой на опушке леса в полукилометре от развилки дорог. Дмитрий, посоветовавшись с Моше, решил атаковать. Проскользнуть мимо все равно бы не получилось. Восемь всадников-аравийцев, вооруженных пиками, он отправил в тыл противника, а сам, с остальными бойцами, выдвинулся в лоб. Построенные цепью, гладиаторы и примкнувшие к ним рабы из Боккаринии приблизились на сотню шагов, прежде, чем их заметил часовой. По свистку командира, легионеры построились и сомкнули щиты. Их начищенные доспехи сверкали в лучах полуденного солнца. Вид был бравый и грозный. Дмитрий пожалел, что у него нет лучников. Ну, что ж, рукопашная, так рукопашная! По его команде отряд начал наступать. В центре шли здоровяки-африканцы: Феликс с огромным топором, остальные трое – с боевыми молотами. Страшное оружие: удар его, если достигает цели, не смягчить ни щитом, ни броней.

      Римляне, выставив копья, внимательно смотрели поверх щитов. Отряд наступающих растянулся полукругом, обходя легионеров с флангов. Феликс и трое его соплеменников бросились в атаку. Остальные, размахивая копьями и мечами, устремились за ними. Взметнулись и опустились молоты в центре, топор Феликса описал дугу. Казалось, римляне исчезли под волной нападавших. Но… нет! Гладиаторы отхлынули, цепочка легионеров была цела. Ни один удар молота и топора не достиг цели. Длинные копья удержали нападавших вне зоны поражения. Двое было серьезно ранены. Не давая возможности перегруппироваться, легионеры двинулись в контратаку, и вывели из строя еще четверых. Дмитрий безуспешно пытался достать копьем правофлангового. Увертливый попался, гад ядовитый! Отряд отступил. В этот момент в тылу противника появилась конница. Длинные пики с массивными четырехгранными наконечниками вонзились в спины, пробивая броню, и шестеро легионеров погибли мгновенно. Строй был нарушен, замелькали мечи воспрянувших духом беглецов. Ещё троих успокоили молотами. Феликс зарубил двоих. Не ждавшие от беглых рабов пощады, легионеры бились отчаянно, полегло уже более десятка повстанцев. Вопли раненных и умирающих завязывали тугим узлом кишки в животе. Дмитрий схватился с командиром. Жилистый мужик лет тридцати, ветеран многих битв, явно знающий свое ремесло. Виртуозно работал он копьем и щитом, не подпуская противника для уверенного удара. Силен, скотина! Гопломах, блин! А если в прыжке, сверху тебя пырнуть? Увернулся, гадюка,