Жизнь, любовь, страдания. Павел Павлович Гусев
Читать онлайн книгу.
не наслушаюсь. Только вот удивляюсь: Скрипка, как и ты, сделана из дерева, ее слушают с утра до вечера и хвалят ее талант. Наверно, потому, что она громко играет. Вот и тебе бы надо так скрипеть, чтобы все слышали и хвалили.
Послушавшись Крана, Половица заскрипела так, что все в доме проснулись. Утром пришел мастер, вбил в нее гвоздь – и она умолкла.
Кран долго гудел, возмущаясь:
– Талант загубили!
Гордыня
На соревнованиях спортсмен с легкостью преодолевал все препятствия одно за другим. Победа уже была близка, соперник далеко позади.
«Можно и расслабиться», – подумал он, замедлил бег и просчитался: соперник финишировал первым.
– А все гордыня, – сказал тренер спортсмену. – Готовься, будем ее выгонять, каждый день тренироваться. Уйдет гордыня только с потом.
Незваная гостья
У хозяйки дома новоселье.
Гости изрядно напились горячительных напитков и задремали. Тут прилетела Муха. Полазила по столу, осмелела, прошлась по всем тарелкам, наелась досыта и отпила вина из рюмки. Захмелела и решила: «Это в честь меня стол накрыли. Я же редкий гость!»
Села на цветок, который тоже, думала, ей подарили, устроилась поудобнее, листочком прикрылась и задремала.
Тут приятельница прилетела.
– По какому случаю гулянка? – спрашивает.
– Я с друзьями встречаюсь, – отвечает захмелевшая Муха. – Меня тут все знают. Я здесь как родная. Смотри, как меня уважают!
И она стала приставать к гостям, а те от нее отмахиваются.
Муха говорит подруге:
– Видишь, как меня приветствуют, ладошками машут. Я тут хозяйка, угощайся, сколько тебе заблагорассудится.
Села приятельница Мухи на стол – и ее тут же прихлопнули.
– Не признали своей, видно, только меня уважают.
Муха хлебнула еще вина и сказала:
– Теперь посплю, а потом опохмелюсь.
И шлепнулась в знакомую рюмку.
Бадья
Колодезный Журавль смотрел в небо, чтобы отвлечься от ворчливой Бадьи.
– Жить с тобой невозможно! – возмущалась она, звеня цепью. – Ты все время глядишь вверх, чтобы увидеть свою Тучку. Совсем забыл меня. Я утоплюсь! Непременно утоплюсь!
И она бросалась в колодец.
– Ну и топись! – скрипел Журавль.
Потом думал, что правда утонет, и вытаскивал ее. Они же с ней были обручены и связаны одной цепью на долгую жизнь. Куда денешься?
Бадейка побулькает, обсушится, видит, что Журавль по-прежнему уставился в небо, и снова громыхает цепью:
– Не вздумай теперь меня вытаскивать, – шумела она. – Ты мне опостылел! – и где-то глубоко в колодце громко шлепалась в воду.
– Уф, отдохну, – скрипел Журавль. – Мне все это надоело…
Подождет немного, а потом спохватится:
– И правда утонет! Я один останусь. Повздорить будет не с кем. Скучно станет. Она же близко, а Тучка далеко.
И опять Журавль вытаскивал Бадью. Она освобождалась от воды, чуть-чуть обсыхала и снова за свое:
– Топиться