Плачущие человечки (сборник). Юрий Михайлов
Читать онлайн книгу.
/subtitle>
Владимир любил, когда его называли полным именем. Но папа почему-то звал его Володей, Вовой. Мама, когда сердилась, – «Владимир!» Бабушка от мамы звала Малышом. Бабушка от папы (пенсионерка) – «Мой цветик», «Моя радость», «Мой ветерок». Дед от папы, генерал, – «Герой ты мой, белая головушка». А в садике, куда он пошёл с пяти лет, мальчишки стали звать его Вовкой, Вовчиком, Изюмом… Почему Изюмом? Каждое утро мама клала в карман его куртки пакетик изюма. И когда группа выходила на прогулку, то к карману выстраивалась очередь. Все ждали минутку, чтобы получить пять-шесть вкусных сладких ягод. После этого и прозвали – Изюм.
Володя любил всех родных. Но уже понимал, к кому и с какими вопросами и проблемами нужно обращаться. Мужские отношения замыкались на папе и дедушке. Вот случай: мальчик по имени Ризван пришёл на площадку из другой группы детсада, вырвал из рук Вовки пакетик и стал торопливо засовывать изюм в рот. Все растерялись, пока сообразили – в пакете ничего не осталось. Мишка, друг, сказал, что «пацану с гор надо морду начистить». Вовка, правда, спросил:
– А почему он пацан с гор?
– Ты что, дурак? Не знаешь, кто там живёт? У меня папка воевал в горах… Его чуть не убили.
Тогда Вова подошёл к Ризвану и сказал, что тот – плохой мальчик (как учила мама, практикующий психолог). А Ризван развернулся и дал ему в ухо, да так, что тот свалился в песочницу. Ухо распухло, сильно болело. Папа пожалел, поцеловал в макушку, сказал:
– До свадьбы заживёт…
«Это нечестно! Надо что-то делать?» – подумал Вовка и перед сном позвонил дедушке-генералу. Не хныкал, не плакал (дед терпеть не может слёз), спросил:
– Мне дали в ухо… Больно! Что делать?
– Завтра я куплю тебе боксёрские перчатки и грушу… Прибейте с отцом на веранде крюк. Приеду, привяжем на растяжках грушу и будем тренироваться. Ты понял, герой с дырой?
– Понял. А что такое груша? А как…
– Всё, я закончил! До завтра. Я тебя научу, как надо защищаться. Дай трубку папе!
Дедушка долго говорил с папой, тот пытался что-то о «па-ци-физ-ме» сказать, но, видимо, получил такой нагоняй, что умолк. И только уже перед сном сказал маме:
– Вырастили хлюпика, не может постоять за себя… А я получай от деда втык!
Тренировки закалили Вовку: он уже никого не боялся ни в саду, ни на улице. Стал вёртким, быстрым и первым никогда не нападал. Но уж если его пытались обидеть, то на земле всегда оказывался обидчик. Зла ни на кого не держал, готов был помириться в любую минуту с бывшим противником. И с Ризваном помирился: у него папа – доктор, учился в столице в аспирантуре.
В играх и фантазиях всё забывается быстро. А дедушку Вовка полюбил ещё сильнее: после тренировок стал звать его за город, где семья снимала флигель, чуть ли не каждый день. Он считал деда спасителем и защитником. Папа ревновал, наверное. И зря. Когда он сказал, что на две недели улетает в командировку, Вовка так расстроился, что почти перестал есть в детсаде. Воспитатель успела пожаловаться маме: два дня – без супа ребёнок, каши – в помойку, один компот и изюм у него в рационе.
Наконец папа посадил его в кухне за стол, сел напротив и сказал:
– Володь, давай договоримся: ты будешь считать дни, запоминать, чем занимался, а утром рисовать на моей машине человечков. Если день прошёл весело, человечек будет улыбаться, как на смайлике. Если грустно – губки опусти ему книзу. Тебе надо нарисовать четырнадцать человечков, всего-то… И я вернусь. Рисуй где хочешь: на дверцах машины, на багажнике. Только иди вот так: слева – направо. Потом мы посмотрим с первого до последнего рисунка, узнаем, как ты провёл время. Не успеешь оглянуться, как встретимся. А машину оставляю на тебя. Вот тебе мелок и ключи. Будь теперь хозяином… Придёшь из садика, откроешь салон, посидишь за рулём и вспомнишь меня. А я – вспомню тебя. И мы оба почувствуем это. Хорошо, сын? Договорились?
Сложные чувства испытывал мальчик. С одной стороны, ему всё равно было грустно, даже очень, до слёз. С другой – он оставался вместо отца, на нём – двор и машина… И он откроет дверцу, сядет за руль, будет чувствовать в салоне папу. И поедет к нему. Чтобы забрать его и привезти скорее домой. Он должен выдержать. Да, это долго, но не насовсем же.
Во Вьетнаме раньше обычного начался сезон дождей.
О гибели русской пилотажной группы сообщили все информационные агентства.
Владимир, Володя, Вовка – Изюм больше никогда не увидит отца.
На даче под навесом стоит чёрная «Волга», вся разрисованная плачущими человечками.
2. Поговорили…
Площадка для игр и детсадик располагались на высоком берегу речки. Неказистая, мелкая, вряд ли кто мог представить, что она судоходна при впадении в Волгу. Дорога тянулась по обрыву в виде вогнутой дуги, поэтому свежевыкрашенные зелёные ворота и калитка детсада видны за полкилометра. На конце дуги, рядом с вишнёвым садом, каждый вечер стоял немолодой, крепкого вида седой мужчина, читал газету. Часто поглядывал на ворота, откуда то и дело выходили мальчики и девочки, держа за руку родителей. Вот