Весенние мелодии для осенних скрипок. Первая и вторая части романа. Рассказы об иностранцах. Людмила Романова
Читать онлайн книгу.
ни к чему не обязывало.
– Николь, ты похожа на Аллу Пугачеву. Мам, правда? – попросила поддержки Лариса, отгоняя от себя эти неприятные и, немного корыстные, мысли.
– Да. Такая же красивая. И волосы густые, – подтвердила мама.
– Что такое Алла? – спросила Николь на русском.
– Это наша певица. Ее все знают, и часто показывают по телевизору.
– А! Мне уже говорить. На улице, – сказала Николь.
– Ну вот! – обрадовалась Лариса. Если по телевизору покажут, то ты увидишь. Запомни Алла Пу-га-че-ва, попробовала напомнить Николь Лариса.
Но, ни Николь, ни Аня, так и не поняли про кого шла речь. Они знали только своих и американских певцов. А русских! И не запомнили. И эта лесть не тронула Николь.
Лариса в душе немного удивилась этому открытию. Потому что, она и сама была очень похожа на Аллу, такая же худая, такое же удлиненное лицо, впадины на щеках, такие же шикарные волосы. Это отмечали все. Подружки дочек удивлялись, что их маму сфотографировали на настенный календарь. Но, там был кадр из фильма «Женщину, которая поет». Николь была совсем другая. Широкая, с крупным лицом и узкими губами, но сходство между ними было!
– Если мы обе похожи, то Арно должна я нравиться тоже! Я еще лучше, у меня красивая фигура! – подумала Лариса, не столько потому, что ей понравился этот мужчина, сколько потому, что он не высказывал, ни малейшего интереса к ее особе. Она привыкла к вниманию со стороны мужчин. И это безразличие, граничащее с полным игнорированием, ее удивило.
Круглая дата
– Ой! – вздрогнула Лариса, от того, что самолет затрясло, как будто, вместо ровной дороги, он стал съезжать с горы посыпанной булыжниками. На табло появился сигнал – «пристегнуть ремни»
Лариса закрыла глаза и вцепилась в кресло.
– Что-то страшно! – подумала она, хотя остальные пассажиры сидели, как и прежде, продолжая заниматься своими делами. – Или, они так ловко скрывают свой страх? – подумала она.
Ларисе не понравилось, что, стюардессы, с лицами, как будто их застали врасплох, поспешно исчезли за занавесками и, сев на свои сидения, тоже приготовились к турбуленту. От этого ей стало совсем тошнехонько.
– А ты вспомни про тот Новый год, – посоветовал ей внутренний голос. – Время и пройдет. Помнишь, как мы его представляли? Год прихода коммунизма! Смешно?
– Хм, смешно! Ты тоже представляла? – удивилась Лариса. Я-то о нем думала еще в 60-м, когда нам на уроке объясняли про двадцатый съезд.
– А я где была? С тобой, на уроке, – уверенно сказал внутренний голос. – Помнишь, как я еще возмущалась, что в тридцать лет он уже и не нужен будет!?
– Не присваивай! – возмутилась Лариса. – Это я возмущалась.
В голове у нее пробежали две этих даты – 1960 и 1980, быстро, мелькая, как кадры пленки, где-то она мельтешила, и смазывала все, что было на ней, а где-то останавливалась. Иногда пленка прокручивалась