Ветер с Варяжского моря. Елизавета Дворецкая
Читать онлайн книгу.
Ингольвом, епископ изредка хватал его за локоть, припрыгивал на ходу, путаясь в длинных полах черного одеяния. – Или ты очень спешишь домой?
Забежав вперед, Иоаким заглянул в лицо Ингольву, склонил голову набок.
– Может, я тебе докучаю? – виновато спросил он.
Несмотря на свое высокое положение, епископ всегда имел застенчивый вид, как будто боялся кому-то досадить своим присутствием. Но в Новгороде его любили, потому что он был мягким, дружелюбным человеком и умным советчиком. Случалось, что с этим самым застенчивым видом он ввязывался в очень опасные дела, и тогда его робость не имела ничего общего со страхом. Внимательно прислушиваясь, как говорят люди вокруг него, Иоаким на восьмом году жизни среди славян говорил на их языке так чисто, что какой-нибудь слепец, не видя кудрявой черной бороды и крупного носа с горбинкой на смуглом лице, не угадал бы в нем чужеземца. Епископ ухитрялся быть в мире со всеми – и с Добрыней, и с княгиней Малфридой, и с Коснятином, и с варягами, и с боярами, и с простыми новгородцами торговых и ремесленных концов. Он никому не навязывался с наставлениями о своем Боге, но и самого Христа многие начинали больше уважать, видя, что ему служит такой хороший человек.
– Ты его прости! – просил епископ, стараясь приноровиться к широкому шагу рослого свея. – Слаб человек – хотел бы недружбу забыть, да дьявол не дает! Коснятин ведь, помнишь ли, Столпосветову дочь старшую за себя хотел взять, а княгиня ее за ладожского варяга сосватала. Да о купцах вы давеча раздорились, да на лову тогда не поладили… Вот ему теперь и мнится, что хуже тебя злодея на всем свете нет. Ты ведь старше, на волнах покачался, в скольких битвах бывал, тебе ли на него обижаться?
Слушая епископа одним ухом, Ингольв старался угадать, кто же выдал Гуннара. Его видели только Бьярни и Рауд, но в них Ингольв был уверен, как в самом себе. Они не так глупы, чтобы за жалкий дирхем продать своего вожака. Коснятин сознался, что говорит со слов раба. Перебирая в уме свою немногочисленную челядь, Ингольв дошел до дома и обнаружил, что епископ, о котором он почти забыл, так и не отстал, а все еще семенит возле него.
– Раз уж ты был так добр и проводил меня до дверей, то окажи мне честь, зайди ко мне, – попросил его Ингольв перед воротами.
Он не сомневался, что епископ хочет сделать то же самое, о чем в гриднице упомянул Столпосвет, – самому посмотреть, нет ли у него в доме Гуннара. Пусть уж лучше это будет епископ. Пропуская Иоакима вперед, Ингольв незаметно усмехнулся поверх головы грека: пусть посмотрит. Он строго приказал Гуннару сидеть наверху, в повалуше, и не спускаться, пока он сам не позовет своего непрошеного гостя.
Ингольв провел епископа в большую клеть, где принимал своих редких гостей, велел холопам принести меда. Пришедшие с ним варяги расселись по лавкам, кто-то устроился в сенях, несколько человек остались во дворе. Один из молодых воинов, стройный парень с шелковистыми волосами такой длины, что ему приходилось заправлять их сзади за пояс, постоял немного возле двери в клеть, послушал разговор Ингольва и епископа, а