То сокровенен Ты, невидим никому,

      То открываешься в твореньях, как зиждитель…

      О! Нет сомнения! Себе лишь самому

      В утеху Ты творишь созданий чудных тьму:

      Ты – сущность зрелища и сам Ты – зритель!

      Дворец, где с чашею в руках

      Любил сидеть Бехрам могучий, —

      Исчез, рассыпался во прах!

      Где все цвело, – песок сыпучий!

      И там пугливая газель

      Своих детенышей приводит,

      Теперь там лев порой находит

      Неприхотливую постель!..

      А где ж великий из великих,

      Бехрам, суровый полубог,

      Что ловко так онагров диких,

      Степных ослов арканить мог?!

      Где ж царь Бехрам, весь – блеск и сила?! —

      Его, как дикого осла,

      Неумолимая могила

      На свой аркан взяла!..

      Убаюкан тщетною надеждой,

      Разметал я на ветер полжизни,

      Но и дня безоблачного счастья

      Не познал в земной своей отчизне.

      И теперь живу под гнетом страха:

      Я боюсь, что время, время злое

      Уловить мне случай помешает, —

      Увенчать наградой хоть былое…

      Вчера на площади базарной видел я,

      Как глину вязкую горшечник мял ногами;

      С его усердья пот катился в три ручья…

      И этот мертвый прах незримыми устами,

      Казалось мне, шептал: «Я ближним был твоим!

      Стыдись! Не будь так груб и так неумолим!..»

      Хоть жемчуг должного Тебе повиновенья

      Я не нанизывал на нити поведенья

      И сердца не влачил я в прахе ног Твоих, —

      Я чужд отчаянья – и верю: будет миг, —

      Приду к подножию Божественного трона —

      И буду принят я на милосердья лоно,

      И буду мил Тебе: ведь я всю жизнь молчал!

      Ведь жалобами я Тебе не докучал!..

      Непобедимую в нас поселил Ты страсть, —

      Но Ты же не велишь отдаться ей во власть! —

      И бедный род людской в большом недоуменье:

      Твой дар, приказ Твой – страсть!

      Твое ж и запрещенье!

      Ты словно повелел нам чашу наклонить, —

      Из содержимого ж – ни капли не пролить!..

      Жалкая страсть человека – подобна собаке цепной:

      Крик ее – лай непристойный, докучный, без всякого толка!

      Лисья таится в ней хитрость… Дает она мнимый покой,

      Зайца обманчивый сон… Сочетались, слились в ней одной

      Бешенство лютого тигра и жадность голодного волка!..

      Когда бы ясно тайны жизни

      Постигло сердце человека, —

      Оно б и тайны смерти знало,

      Нам недоступные от века!

      И если ты – слепой невежда

      Теперь,