***

      Вчерашний день был примечателен лишь одним событием – он порвал с Сандрой. Впрочем, Сандра – это она сама себя так называла, а на самом деле в ее паспорте значилось скучное имя Александра Петрова. Сашка обыкновенная.

      Он давно уже заставлял себя думать о ней, рыжеволосой, зеленоглазой, яркой, так – зло и с досадой. Такая девушка могла бы увлечь, если бы хотела… если бы умела, распалял он себя. И кривил душой. Потому что впечатление, которое Сандра производила на противоположный пол, и на него, в том числе, было тем сильнее, чем меньше усилий она для этого прилагала. И она увлекала, затягивала, очаровывала, между делом, вечно занятая чем-то другим, по ее мнению, более важным. Несколько раз он заходил к ней на службу в обеденный перерыв (она зарабатывала на хлеб насущный и духовный в средней руки офисе, подробности его не интересовали), и неизменно заставал ее с дежурной чашкой кофе в левой руке и взглядом, прикованным к монитору, выстукивающей по клавиатуре что-то неотложное. Не потому что чего-то не успевала, просто это был стиль ее жизни – находясь здесь, она одновременно была где-то еще, «по ту сторону», в прямом и переносном смыслах слова.

      На стенах её однокомнатной квартирки теснились шаманские маски и картинки с космическими панорамами, над кроватью плавно покачивал ярко-синим оперением «уловитель снов», шкафы были забиты разной толщины томами по хиромантии, физиогномике, нумерологии… Про трехлапых жаб, драконов с жемчужинами в пасти, хрустальные шары и прочие чудные предметы и говорить нечего.

      – А колдовать ты умеешь? – бывало, в шутку спрашивал Алексей в те времена, когда они еще только присматривались друг к другу после встречи на свадьбе общих знакомых.

      – Немножко, – улыбалась Сандра и щурила загадочно зеленые глаза.

      – А меня приворожила? – продолжал он допрос, подмешивая в разговор микродозу шутливого мужского кокетства, так безотказно растоплявшего самые насторожённые женские сердца, уж в этом-то он толк знал. Но Сандра игру не поддерживала.

      – Никогда не буду никого привораживать, – строго говорила она. – Любовь должна быть настоящей. Не поддельной и не самодельной, понимаешь?

      И это тоже раздражало в ней Алексея – излишняя принципиальность в вопросах, которые, по его мнению, серьезными быть не могли просто по определению.

      – Ты так говоришь, будто все эти глупости о приворотах и сглазах – правда, – кривился он.

      Сандра уводила беседу в иное русло. Только один раз она не выдержала.

      – Если ты чего-то не знаешь, это еще не означает, что этого нет! – заявила она. – Ты даже не представляешь, как много можно достичь, применяя оккультные знания.

      – Что же ты не достигла? – усмехнулся Алексей.

      – А с чего ты взял, что не достигла? У меня есть работа, квартира, друзья… Всего, чего мне хотелось я добилась. По крайней мере, всего, что зависело от меня, – поправилась она, посмотрев на него.

      – И это твой потолок? – усмехнулся он.

      – Знаешь, – задумчиво сказала девушка, – в древности в Междуречье жили люди, которые могли абсолютно точно сказать, чего человек заслуживает. Они считали, что большой мир заключает в себе много малых миров, а внутри человеческой души помещается всего один. И при помощи специального обряда можно перенести человека в мир, соответствующий его душе. Если в сердце человека бурелом из чувств и сомнений, то ему до конца жизни придётся бродить в лесной чаще. Если огонь – он сгорит. Если тьма – он никогда не увидит солонца.

      Алексей невольно заинтересовался этим редким лирическим отступлением. Сандра быстро поняла, что он прагматик и, надо отдать ей должное, не пыталась обратить в свою веру, не надоедала рассказами о чудесах и мистических откровениях.

      – Я могу согласиться насчёт огня, из него просто не успеешь выбраться, – начал размышлять он. – Но из леса при определённом везении можно. И полярная ночь длится всего полгода. Хотя не думаю, чтобы в Междуречье знали о полярной ночи.

      – Нет, – покачала головой собеседница. – Пространство, в котором оказывался подвергнутый обряду, было замкнутым. И необязательно частью реального мира. Человек мог оказаться внутри картины.