Три сестры, три королевы. Филиппа Грегори
Читать онлайн книгу.
с ней на латыни я даже не пыталась. Даже если бы я и хотела излить ей свое горе или показать неприязнь, мне бы не удалось найти слова, которые она могла понять. Когда я заговариваю с ней по-французски, она делает вид, что вовсе меня не слышит, а за общим столом я поворачиваюсь к ней таким образом, чтобы ей было понятно – мне нечего ей сказать. Она отправилась в Уэльс с самым красивым, добрым и любящим принцем, которого видел этот свет, и не уберегла его. Теперь он мертв, с ней все носятся здесь, в Англии, а я не должна ее расстраивать? Неужели мать вовсе не заботит, что это она может расстраивать меня?
На ее содержание уходят немыслимые средства, потому что она живет в Дарем Хаус на Стрэнд[6]. Наверное, ее отправят обратно, в Испанию, но отец не желает оплачивать ее путешествие как вдовы своего сына, поскольку он все еще не получил всего ее приданого. Одно их венчание стоило немыслимых денег: замок, танцоры, паруса из персикового шелка на игрушечном корабле! Английская казна никогда не была бездонной. Мы живем в роскоши, подобающей королевской семье, но отцу приходится платить целому сонму шпионов и армии гонцов, разосланных по всей Европе, где двоюродные и троюродные братья по линии Плантагенетов плетут интриги и замышляют вернуть себе трон Англии. Сохранение королевства с помощью подкупа друзей и шпионажа за врагами выходит казне в звонкую монету, и отцу вместе с бабушкой приходится все время изобретать новые налоги и подати, чтобы она вконец не иссякла. Мне думается, что отцу не удастся найти денег на то, чтобы отправить Екатерину в страну Горделивых Принцесс, поэтому он держит ее здесь, утверждая, что она найдет утешение в семье ее покойного мужа, пока сам договаривается с крайне озлобленным отцом молодой вдовы об условиях ее возвращения в Испанию и окончания взаимных выплат.
Она должна пребывать в трауре и оплакивать утрату в горестном одиночестве, но я постоянно вижу ее при дворе. Однажды днем я прихожу в детскую и нахожу ее перевернутой вверх дном, и в эпицентре этого беспорядка вижу ее: они с моей сестрой Марией играют в рыцарский турнир. Они выложили подушками разделитель, отделявший одного коня от другого, и бегали вдоль него, целя друг в друга подушками, когда оказывались рядом. Мария, у которой успело войти в привычку тихо и жалостливо всхлипывать каждый раз, когда во время церковных служб упоминалось имя Артура, на моих глазах радостно носилась по комнате, заливисто хохоча. Чепец был сорван, копна золотистых кудрей рассыпалась по плечам, а юбки заткнуты за пояс, чтобы не мешали ей бегать, словно она не принцесса, а какая-то крестьянка, догоняющая свою телушку. И Екатерина больше не была похожа на убитую горем вдову: она придерживала черные юбки одной рукой, била ногой в дорогой туфле по полу, галопировала по своей стороне прогона, чтобы зажатой во второй руке подушкой легонько стукнуть мою сестру, пробегающую по другой стороне. А нянечки и служанки вместо того, чтобы призывать их к порядку, смеются и подбадривают криками.
Я решительно
Сейчас одна из главных улиц Лондона.