Минин и Пожарский. Покоритель Сибири. Великие битвы. Царская коронация. Е. А. Тихомиров
Читать онлайн книгу.
властей, – сказали они. – Какие скорби и беды не пришлось бы нам терпеть, все выстрадаем, а отсюда не отойдем, не взяв Москвы и не отомстив врагам за пролитие христианской крови». С таким ответом поехали к Троице двое атаманов.
Еще раз Троицкая лавра оказала великую услугу бедствующему отечеству.
С казаками уладили. Теперь оставалось уладить дело между начальными людьми осаждающей рати. Общим приговором порешили устроить советные съезды на Трубе (на Неглинной), почти на середине между казацкими таборами и нижегородским ополчением. Здесь воеводы Трубецкой и Пожарский с выборным человеком Козьмой установили одно правительство: перенесли сюда разряд и другие приказы, и всякие дела стали делать заочно, о чем и написали в города грамоты, присовокупив, что если которые грамоты будут приходить к ним от кого-либо одного из воевод, то тем грамотам не верить, и свои грамоты также писать на имя обоих воевод. О том же соединении правящей власти были посланы грамоты и особо от всей рати для уверения.
15 сентября Пожарский послал в город к осажденным полякам письмо следующего содержания:
«Нам ведомо, что вы, будучи в Кремле в осаде, терпите немерный голод и великую нужду и ожидаете день со дня своей погибели, а крепитесь потому, что Николай Струсь и московские изменники Федька Андронов с товарищами упрашивают вас ради живота своего; и хотя Струсь учинился у нас гетманом, но не может вас спасти. Сами видели, как гетман приходил и как от вас ушел со срамом и со страхом; а мы еще были тогда не со всеми силами. Объявляем вам, что черкасы, которые были с паном гетманом, ушли от него разными дорогами; дворяне и дети боярские, ржевичи, старичане и прочих ближних городов взяли в плен живьем пятьсот человек, а сам гетман со своим полком, с пехотой и со служилыми людьми ушел в Смоленск 13 сентября, и в Смоленске нет ни души; все воротились с Потоцким на помощь гетману Жолкевскому, которого турки разбили. Королю вашему Жигимонту приходится теперь о себе самом помышлять, кто бы его от турок избавил. Жолнеры Сапеги и Зборовского в Польше разорения чинят. Так вы не надейтесь, чтобы к вам кто пришел на помощь. Все горе стало от неправды короля вашего Жигимонта и польских и литовских людей, нарушивших крестное целование. И вам бы в той неправде душ своих не губить и нужды такой и голоду за них не терпеть. Присылайте к нам, не мешкайте; сохраните свои головы, а я беру вас на свою душу и всех ратных людей своих упрошу: кто из вас захочет в свою землю идти, тех отпустим без всякой зацепки, а которые сами похотят Московскому государству служить, тех пожалуем по достоинству; а кому из ваших людей не на чем будет ехать или идти не в силах будет от голода, мы подмогу дадим, и как вы из города выйдете, мы прикажем противу вам выйти».
На это великодушное предложение польские предводители написали гордый и грубый ответ, отвергая предложение сдаться как измену, и укоряя московских людей в вероломстве по отношению к своим государям. Осажденные надеялись, что вернется гетман.
Проходили