Ветербург. Каждое дерево качается отдельно. Евгений Попов
Читать онлайн книгу.
колонна зарыта…
Об этикете
– Девочки, вам не стыдно находиться со мной в одной комнате?
– … Не-ет…
– А мне стыдно.
– Почему?
– Потому что когда я подхожу, вы закрываете смартфоны рукой. Вам не стыдно это делать, а мне стыдно за вас.
– Почему?!
– Выходит, что вы смотрите что-то неприличное, но не хотите, чтобы я это знала. Поэтому мне стыдно за то, что я вас так воспитала.
Кого куда
Происходит маркировка людей. У каждого должна быть своя группа. Маркировка – удобная штука. Сразу становится ясно, кого и куда можно впускать.
Вот, допустим, этот талантлив. И даже очень. Но говорит много неприятных вещей. Все знают, что он прав, но ведь он нарушает политес. Может иногда ляпнуть непредвиденное и испортить бережно собранную бочку светского мёда. И пусть мёд искусственный. Но это, как в галерее: надо хвалить, иначе за дурака сочтут. А ещё и провокатором вдобавок объявят. К черни припишут. Или к быдлу, или к бандитам, борющимся за суверенитет.
Суровая пудра
Троллейбусная остановка на углу Невского и Литейного. Суровые имперские черты Салтыкова-Щедрина… Доска о пребывании «В этом доме…» А над доской… А над доской, на русском языке французская пудра: «Кабинет макияжа».
Как говорит поэт Черныш: «Я догадливый…»
Да. Именно так поступал и Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. Он готовил страну к большому карнавалу. А что такое большой карнавал по-русски? Это большой макияж.
Вот бразильцы… А что бразильцы? О! У бразильцев карнавал – счастье. Это счастье выплёскивается на улицы и площади Рио и начинает штормить. Европейцев туда тянет. Ой, как тянет! Они, расплескавшие своё счастье в крестовых походах и колониальных войнах, хотят вернуться к своей первозданности. Им уже надоели хот-доги, лающие в рекламных клипах. Им уже не хочется слушать поучения американских проповедников. Они не хотят быть толстыми. Они хотят танцевать народные танцы. Но у них уже не получается. Поэтому они едут в Рио. Или у себя пытаются вяло копировать.
Вот и на джаз их тянет по той же причине. Ведь джаз – счастье афроамериканское. В американском джазе белые люди – белый макияж. Белые люди получают кайф от чёрного рома. А чёрные люди сами – чёрный ром.
Русские, если и пьют, то пьют прозрачную водку. Потому и открыты. А если уж карнавал, то революционный. А если уж макияж для карнавала, то воспалённые речи правды, когда от выпитой водки уже не пьянеют.
Что Михаил Евграфович смотрите сурово? А ведь если приглядеться, у Вас много общего с Модестом Мусоргским. Бунтовщики и авангардисты! Какое хлёсткое слово, какой музыкальный размах! От этих слов и от этой музыки народ трясёт.
Конечно, не весь народ трясётся, а лишь пасссионарная часть его, но что с того. Ведь эта часть тоже себя народом зовёт. Большая же часть народа слушает с удивлением и не заводится. А в заведённой части звенит будильник и она поднимается на борьбу.
Борьба подразумевает цель. Думаете