Матильда Кшесинская и любовные драмы русских балерин. Александра Шахмагонова
Читать онлайн книгу.
высказать всё, что хотелось, всё, что казалось важным. Важным было то, что они были вместе, ещё вместе, что глаза смотрели в глаза, что губы касались губ…
– Ты самое лучшее, что было у меня в жизни, – наконец сказала она и прибавила: – Самое яркое, что было и что будет…
– Не говори так… У тебя вся жизнь впереди. И я уверен: ты найдёшь своё счастье, – пытался убедить цесаревич, хотя, что греха таить, каждому мужчине, наверное, слышать такое приятно, как, впрочем, и женщине – которой точно приятно слышать такие яркие и откровенные, такие пронзительные слова любви.
Время летело стремительно, а они всё ещё, казалось, так и не коснулись главного. Вместо серьёзного разговора, к которому готовилась Матильда, одни эмоции, одни короткие, отрывочные фразы.
Наконец, цесаревич, бросив взгляд на часы, с сожалением проговорил:
– Мне пора…
– Ещё минуту, подожди, слушай… – тихим голосом проговорила она.
Потому, наверное, и был так любим Кшесинской романс Ивана Сергеевича Тургенева, что она видела своё, близкое, родное и печальное в строках… «Первая встреча – последняя встреча. Тихого голоса звуки любимые…»
Но известно, что дальние проводы – лишние слёзы. Снова перехватило горло, и снова она лишилась дара речи. Последний поцелуй, и цесаревич стремительно, почти бегом добрался до коновязи, отвязал коня, вскочил на него и…
Он поскакал в сторону дороги, но не выдержал и обернулся. Потом ещё раз, ещё и ещё… Матильда провожала его взглядом, пока он не скрылся из глаз. Она не плакала – высохли слёзы. Медленно подошла к карете и, положив на сиденье цветы и коробки с подарками, села сама.
Кучер, словно понимая её состояние, спросил чуть слышно:
– Можно ехать?
– Да-да, пожалуйста.
Она любила, любила искренне, страстно, любила до боли сердечной. Перед её глазами было дорогое лицо её Ники, которое она теперь и не чаяла увидеть. Обаяние Николая Александровича признавали многие. Признавали и друзья, и враги. Профессор истории, публицист Сергей Сергеевич Ольденбург (1888–1940), который создал фундаментальный труд о жизни и деятельности императора Николая II, отметил: «Император Николай II – это признают и его враги – обладал совершенно исключительным личным обаянием. Он не любил торжеств, громких речей; этикет был ему в тягость. Ему было не по душе всё показное, всякая широковещательная реклама (это также могло почитаться некоторым недостатком в наш век!). В тесном кругу, в разговоре с глазу на глаз, он зато умел обворожить своих собеседников, будь это высшие сановники или рабочие посещаемой им мастерской. Его большие серые лучистые глаза дополняли речь, глядели прямо в душу. Эти природные данные еще более подчеркивались тщательным воспитанием. “Я в своей жизни не встречал человека более воспитанного, нежели ныне царствующий Император Николай II”, – писал граф Витте уже в ту пору, когда он, по существу, являлся личным врагом Государя».
Ему вторил министр иностранных дел А. П. Извольский:
«Лица, наименее расположенные к Николаю II, никогда не