Посол Господина Великого. Андрей Посняков
Читать онлайн книгу.
и румяна для своей пассии в Феллине.
– А платье? – враз просек тему Олексаха. – Хотя тоже можно в Пскове купить…
– Эй, эй… Вы что это задумали? – испуганно передернул плечами Гришаня. – Грех ведь! Да еще в пост…
– Никакой это не грех, Гриша, – заметил Олег Иваныч, – а просто-напросто лицедейство!
На следующий день, ближе к вечеру, в ворота женского монастыря постучалась молоденькая девчонка в накинутом поверх летника полушубке и круглой девичьей шапочке, отороченной бобровым мехом. Несколько нескладная и угловатая, но на лицо смазливая. В руках девчонка держала большую накрытую белой тряпицей корзину.
– Ишь, нарумянилась, словно праздник, – осуждающе покачала головою открывшая ворота черница.
– К матушке-игуменье, с рыбкой, – девчонка приоткрыла корзину.
– Ну, проходи, проходи, не стой… – закрывая ворота, буркнула черница. – Посейчас, скажу ужо матушке…
– Девица, говоришь? С рыбкой? – задумалась матушка – сухопарая, довольно хорошо сохранившаяся женщина лет сорока с белым гладким лицом. – Видно, из деревни за куличами на Пасху… Ладно, зови… рыбку засолим.
– Мне б ночесь остаться, матушка, – поставив корзинку на пол, кинулась в ноги настоятельнице девка. – А то темно уж, страшно!
– А ты молитву-то чаще твори, дщерь, вот и не будет страшно! – посоветовала игуменья и, как бы невзначай, провела по девичьему подбородку холодным костистым пальцем.
– Ладно, так уж тому и быть! Оставайся, синеглазая, – с придыханием произнесла она. – Ночесь придешь ко мне в келью, исповедаться.
– Благодарствую, матушка, – в пояс поклонилась девица.
В трапезной монастырской пусто было – пост, на столе бадьица с водой ключевой стояла, три послушницы-молодицы, молитву сотворив, по очереди корцом из той бадьицы воду черпали – пили. Шептались, пересмеивались грешным делом.
– Скажете ль, где водицы напиться? – неслышно проскользнула в трапезную синеглазая девчонка – не монашенская, по одежке видать.
Послушницы вздрогнули, одна аж корец из рук выронила. Упал корец на пол, водой холодной ноги окатив.
– Тьфу ты, прости Господи! – ахнули. – Думали, матушка… А ты-то кто?
– Э… Феврония я… девица.
– Со Пскова?!
– Со Пскова, со Пскова.
Обрадовались послушницы, тут же девицу Февронию утащили в келью – от матушкиных глаз подальше. Спрашивали о том, что во Пскове делается, да не встречала ли случаем Феврония Федота-кузнеца, да Акулину-прачку, да Манефу-коренщицу. То родители послушниц были. Видно, скучали девчонки в монастыре-то, не привыкли еще.
В лесу близ монастыря вечеряли двое – окольчужены, оружны, ухватисты. Костра не жгли – паслись монастырских. Лепешку постную холодным кваском запивая, на монастырь посматривали в нетерпении. Рядом четверка лошадей к деревьям привязана. Хорошие лошади, быстрые, сильные, злые – немецкие. Солнце садилось уже…
– Может, зря, Олег Иваныч,