Они снова подобрались к деревне – экзекуция уже закончилось, вкусно пахло какой-то едой.

      – Вон она! – выглядывая из-за пальмы, прошептал Макс.

      Колесница стояла у самых ворот, привязанная за дышло. Кузов разукрашен золотыми спиралями, какими-то звериными мордами, пальмами. Ленты – красные, зеленые, голубые, сверкает золотыми дисками упряжь, над синими, с золотым шитьем чепцами, украшавшими головы лошадей, развеваются страусиные перья. Да-а, богатый экипаж, ничего не скажешь. Жаль вот только, с комфортом плоховато – никаких сидений внутри повозки не было. Один пол.

      Из дома раздались пьяные песни. Во молодцы-то! Умаялись – теперь пьянствуют. И правильно – меньше заботы.

      Максим встал у ворот, а Тейя, быстро отвязав лошадей, повела их за собой под уздцы. Стукнули по камням колеса…

      Вот и околица, тропа… дорога! Широкая, на дамбе! Ну конечно, дорога, иначе б как же сюда вообще колесница приехала? Не асфальт, правда, но все же…

      Выведя лошадей, беглецы забрались в колесницу, и Тейя взяла в руки вожжи… Поехали! Умеет ведь управлять, девчонка, ну надо же.

      Лучше плохо ехать, чем хорошо идти, усаживаясь на пол, хотел было пошутить Максим, но не смог – едва не прищемил язык. И тут же встал, ухватившись, как и Тейя, за передний борт – сидеть на полу не было никакой возможности, колесницу неимоверно трясло на малейшем ухабе, а ухабов, как и мелких противных камней, на дороге было достаточно! И буквально каждый камешек чувствовался, тем более что девушка разогнала лошадей во всю прыть. Макс обернулся – позади быстро удалялись хижины. Да, при всех недостатках этого транспортного средства теперь за ними вряд ли кто угонится, ну разве что на автомобиле или верхом. Впрочем, верхом тут, похоже, не ездили, за все время Макс так и не видал ни одного всадника. Да и вообще кони у местных жителей были в дефиците.

      Они ехали, наверное, с час, а то и более – Макс уже начал чувствовать, как задеревенели ноги. Скосил глаза на Тейю – а вот той, похоже, хоть бы что. Довольная, с вожжами в руках, смеется!