Рыжая Фрея

      Исландская сказка для взрослых детей

      Мы объезжали Исландию по часовой стрелке. Третью ночь хотели провести в Акюрейри, но все гостиницы и хостелы были переполнены. Мы проехали ещё полсотни километров на север по левому берегу фьорда и нашли комнату в белом двухэтажном доме с пёстрыми половичками, скрипучими лестницами и тюлевым балдахином над кроватью. В туалете красовалось белое кресло с резными ручками. Примерно так я всегда представлял себе жилище небедной пожилой тётушки, у которой в юности сбежал из-под венца жених, и осталась она одна на всю жизнь, с разбитым, но добрым сердцем.

      Посёлок называется Дальвик. Живёт в нём почти полторы тысячи человек, что, по исландским меркам, довольно много. У опрятного причала стоят рыболовецкие суда. По улицам растекается густой запах свежего улова. Если не слишком пасмурно, отовсюду видны клочки снега на вершинах приземистых гор, окаймляющих фьорд.

      Из Дальвика ходит паром на остров Гримсей, самый северный обитаемый кусок Исландии. На некоторых картах Гримсей не видно из-под линии Полярного круга.

      В гостиницу, похожую на дом одинокой тётушки, мы заселились уже в девятом часу. Перекусили на общей кухне, в компании французов, ехавших против часовой стрелки. В комнате жена задёрнула занавесками июльское солнце, которое не желало садиться, забралась под балдахин и мгновенно уснула. У нас был дерзкий план встать в шесть тридцать и всё на свете успеть.

      Я, несмотря на усталость, заснуть никак не мог. Полчаса ворочался с боку на бок, думая о работе и других неприятностях. В конце концов оделся, взял камеру и пошёл гулять по посёлку.

      Пока я поднимался к местной церкви, навстречу с горы спустился туман, и толком поснимать у меня не получилось. Я побродил по детской площадке, оказавшейся рядом. Горки и лесенки, сколоченные из неотёсанных сучьев, выглядели так, словно их ставил личный плотник Бабы Яги.

      Уже возвращаясь в гостиницу, я обнаружил, что один из двух баров посёлка открыт. На тротуаре стоял знак с надписью «MEAT SOUP» под бараньей головой, а из приоткрытой двери доносился тихий рок-н-ролл и запах жареной картошки. Бармен, скучавший у стойки, заметил меня за окном и помахал рукой, широко улыбаясь.

      После блужданий в холодном тумане пройти мимо всего этого было выше моих сил.

      Я вошёл и попросил горячего чаю и полтарелки супа. Зал был совсем маленький, но женщину в углу я заметил, только когда она сказала «добрый вечер» прямо у меня за спиной. Вздрогнув, я шумно обернулся вместе со стулом и поздоровался в ответ. Извинился, что не увидел её.

      – Так настроился на роль единственного посетителя… – я постарался виновато улыбнуться.

      – Вы здесь ни при чём, – сказала женщина со странной усмешкой. – Не надо извиняться.

      Она говорила по-английски со скандинавским акцентом – не исландским, без шелестящих призвуков, но шведским или норвежским. За годы работы в Скандинавии я стал узнавать такой выговор на втором-третьем слове.

      – … Вы из Швеции?

      Обескураженный её усмешкой, я не нашёл, что ещё сказать.

      – Почти, – ответила она. – Из Норвегии. А что? Похожа на шведку?

      Она выпрямилась и прислонилась спиной к обшитой деревом стене, словно приглашая меня разглядеть её как следует. Ей было лет сорок пять, судя по обветренному, суховатому лицу с красивыми морщинками, или пятьдесят пять – если верить осунувшимся рукам, распластанным на столе вокруг бокала с красным вином. Светлые волосы были собраны в небрежный пучок на затылке. Тонкая прядь, не попавшая в пучок, спадала до груди, на исландский свитер с ломаным узором и ромбиками.

      – Ну, может, чуть-чуть… – замялся я, перескочив на шведский. – Я имею в виду… Я-то сам не…

      – Меня зовут Марит, – представилась она по-норвежски.

      Я представился в ответ и пожал протянутую руку, привстав со стула. Потом сел обратно, по-прежнему вполоборота.

      – … Составишь мне компанию? – Марит кивнула на свободную половину угловой скамьи у своего столика.

      В её приглашении не было особого энтузиазма, да и мне, если честно, в тот момент больше хотелось супа, чем дежурных разговоров с незнакомцами. Но деваться было некуда. Я пересел к ней. Минут десять мы обменивались банальностями об исландской погоде, горячих бассейнах и, кажется, о пароме на Гримсей. Бармен между тем принёс мой суп, затем огромную чашку чаю и новый бокал вина для Марит. Ещё минут через пятнадцать я понял, что уже изложил Марит все факты своей биографии, предназначенные для случайных знакомых, а она до сих пор не рассказала даже, когда и на сколько дней приехала в Исландию.

      При этом я мог поклясться, что напрямую спрашивал её и об этом, и о работе, и о месте жительства в Норвегии. И всякий раз она уходила от ответа с поразительной, почти гипнотической сноровкой.

      – Ты, случаем, не политик? – спросил я в лоб.

      – Политик?..

      Несколько