Красная королева. Эрнест Питаваль
Читать онлайн книгу.
могу ли я понять любовь!..
– Да, я больше не стану ни о чем спрашивать, но чувствую, что мы стали братьями. Вы тоже носите святыню в своем сердце. Желаю вам, милорд, быть более счастливым, чем я. Впрочем, я и не желаю другого счастья, так как мое страдание – вместе с тем и моя отрада. Мы, певцы, всегда стремимся к недосягаемому; тоска страсти – наша поэзия; а громкие звуки, которые слышат все, – жалоба нашей души.
Никогда еще Сэррей не пожимал настолько сердечно руки мужчины, как сделал это при прощании с Давидом Риччио, и, когда он скакал по болотам, в его сердце продолжали звучать слова:
«В моей душе вечно стонет жалоба».
Глава восьмая. Старая ненависть
Дэдлей Лейстер был немало поражен, когда узнал от гонца королевы, что его друг Сэррей приглашен в Сент-Эндрью, тогда как его, посланника королевы Елизаветы и претендента на руку Марии Стюарт, оставили в Эдинбурге, словно он являлся лишним, имеющим второстепенное значение человеком. Оскорбленное самолюбие невольно переносило дурные чувства на человека, которому было оказано предпочтение, и в душе поднималось подозрение, уж не стремится ли Сэррей сам к той цели, которую Елизавета наметила ему, Дэдлею?
Ему припомнилось предсказание, сделанное ему когда-то старухой Гуг в ее подземелье, и под влиянием вдруг родившегося подозрения первой мыслью Дэдлея было то, что Сэррей только потому и отговаривал его, что являлся его соперником, а значит, подло изменил обязанностям дружбы. И так поступал человек, которого он всегда считал образцом рыцарства, благородству мыслей которого он постоянно дивился! Тайком, предательски крадучись, он старался за спиной друга украсть его добычу, а теперь, быть может, сидел в Сент-Эндрью и рассказывал Марии, как граф Лейстер похвалялся милостями Елизаветы!.. Первым, кому Дэдлею удалось случайно излить свое недовольство, оказался Сэйтон. Он сообщил последнему, что его гость вытребован в Сент-Эндрью к королеве, причем даже не счел нужным известить об этом людей, на которых он, вероятно, уже смотрит, как на своих подданных.
– Посмотрим, – горько рассмеялся Сэйтон, – придется ли шотландская корона на английский череп; но до тех пор, пока на свете существуют Сэйтоны, голове, рискнувшей на подобную примерку, недолго удастся покрасоваться на плечах.
– У вас, конечно, имеется двойная причина ненавидеть Сэррея, – с горькой усмешкой сказал Лейстер, – он хвастался расположением вашей сестры, а теперь собирается прыгнуть выше герба Сэйтонов.
При этих словах лицо Георга исказилось бешенством.
– Клянусь святым андреевским крестом, – мрачно пробормотал он, – если вы лжете, я вырву у вас язык и прибью его к воротам, хотя мы и пили с вами из одного кубка. Если же вы говорите правду, то пусть я издохну, как собака, если не изобью Сэррея нагайкой до смерти!
Лейстер закусил губы; он понял, что зашел слишком далеко, и пристыженный, но вместе с тем и рассерженный этими словами схватился за шпагу.
– Милорд Сэйтон, – сказал