Однажды в СССР. Игорь Гатин
Читать онлайн книгу.
хватило, чтобы пробежала искра.
– На, отнеси в пятьдесят восьмую. – И ладная, хорошо сложенная незнакомка с большими серыми глазами отдала ему в руки укутанную в полотенце пловницу, из-под крышки которой вырывался непревзойдённый аромат.
Он послушно принял утварь и направился в неведомую пятьдесят восьмую, краем глаза успев заметить, как его пельмени исполнили «полёт шмеля» в мусорный бак. Вся кухня, наблюдая за этой короткой сценой, однозначно и недвусмысленно поняла, что этот молоденький симпатичный мальчик, не успев ещё толком поселиться в их общежитие, уже занят. И не кем-нибудь, а секретарём комсомольской организации торга – красавицей Люськой. Разбитной и дерзкой, с шальными серыми глазами, вводящими встречных мужчин в состояние ступора. Она была чересчур напористой и своенравной – по мнению окружающих. Ранимой и нерешительной – по её собственному мнению. Самое интересное, что обе точки зрения имели право на существование.
В пятьдесят восьмой комнате оказалось три кровати и, соответственно, ещё две девушки, которые как раз заканчивали накрывать на стол. Ромка нерешительно остановился на пороге с пловницей в руках. Девчонки же не растерялись.
– А, новенький? Ставь на стол, – скомандовала бойкая и пухленькая, в мелких кудряшках. И без перерыва: – Ира. А это Лайма, – и указала на высокую, статную, с идеальным греческим профилем блондинку.
– Лайма, – с заметным прибалтийским акцентом подтвердила та несколько высокомерно, сразу задавая дистанцию.
Девушка была исключительного экстерьера, знала это и ясно давала понять всем окружающим, что её нахождение в этой комнате, в этом общежитии – явное недоразумение, которое, впрочем, скоро разрешится.
– А я Людмила. Люда.
Это в комнате появилась уже знакомая девушка с кухни. В руках она держала тарелку с горкой салата и смотрела почему-то не на Ромку, а на Лайму. Взгляд был всё тот же насмешливо-ироничный, но в этот раз в нём читался ещё и лёгкий вызов. Чувствовалось, что между девушками существует безмолвное соперничество. Обе были хороши, но в то же время совершенно разные. Ни в чём не похожие друг на друга.
Людмила была абсолютно живая. Быстрая смена настроений моментально отражалась на её красивом подвижном лице, заставляя то мило морщить лоб, то рассыпать смешливые искорки в глазах, то хмуриться – и тогда из-под ровных бровей вразлёт, из-под пушистых чёрных ресниц ощутимо постреливали молнии. А её женская изначальность выражалась буквально во всём – осанке, голосе, капризном изгибе влажных ярких губ. Сама естественность, она, не предпринимая никаких усилий, мгновенно возбуждала в мужчинах физическую страсть, так же быстро загораясь сама.
Лайма была красива строгой северной красотой. Горделивая посадка головы, абсолютно правильные черты всегда уравновешенного мраморного лица. Даже если она смеялась, глаза оставались бесстрастными. Если сердилась,