Утро началось со странного гула. Гул неприятно отзывался где-то в позвоночнике, от которого по спине разбегались волны озноба.

      Влада, приоткрыв глаза и рассматривая приютившую ее комнату, долго лежала и размышляла о сегодняшнем дне. Комнат в родовом гнезде Янчеса было много, но жилых осталось только три – в остальных был начат и брошен никому не нужный ремонт.

      Здесь Алекс потрудился на славу. По стенам пестрели новые обои: такая расцветка называлась «вырви глаз», но она была во вкусе Дашули, которая обожала все убийственное.

      Спать пришлось на новом постельном белье, которое тоже было предназначено вовсе не для Влады. Ярко-багровое, с рисунком из черных зигзагов, оно, скорее, могло отбить сон у кого угодно. Под головой оказалась бархатная черная подушка с еще не сорванной этикеткой, которая теперь больно вонзилась в щеку.

      Влада приподнялась на локте, пытаясь понять, где же источник гула. Землетрясение – в Петербурге? Но шкаф и стол стояли спокойно, занавески на окнах висели неподвижно, а гул показался просто звоном чугунных батарей. Все затихло, и Влада долго чистила зубы в ванной, думая о том, что ей предстоит.

      В кухне обнаружился Диня: он восседал на высоком барном стуле и трагично прикладывал ко лбу банку с солеными помидорами.

      – Слышала, да, как гудело? – простонал домовой, скосив глаза на Владу. – Мой дядька говорит, это штормит янв, буря на подходе. Пока еще жить можно, но в зловоротнях уже слышно…

      – А где Раиса Петровна? – Влада решила, что лучше увести тему подальше от того, о чем думать не хотелось самой.

      – Ивлевский монстр в шесть утра поскакал брать штурмом Зимний, – хмуро сострил Диня. – Бабка – жесть, полный вынос мозга, хотя пироги печет клевые. Когда Алекс понял, что прокололся, хотел ее обратно в Тверь отправить… Ага, щас. Это как борщевик Сосновского, попробуйте теперь избавиться, хи-хи… – Ливченко нервно хихикнул. – А Янчес альтруист, каких тайный мир не видывал! Взял и отдал Алексу свою зловоротню, лох крылатый. Но Дашке все мало, ей-то подавай дворец Темнейшего, а на меньшее фифа не согласна, да! Вся в бабку-монстра… – домовой озадаченно крякнул, почесав затылок.

      – Не