Господин Великий Новгород. Державный Плотник (сборник). Даниил Лукич Мордовцев
Читать онлайн книгу.
на полночь, в сторону чуди белоглазой.
Она – жена другого, богатого, но не того льняноволосого боярина… Она – посадница – словно глазок во лбу у Господина Великого Новгорода! А память все не может забыть Киева. И его, беса, не забыть ей.
Насад миновал таинственную девушку, которая продолжала стоять на берегу и провожать глазами удалявшуюся ладью.
– Она на нас чары по ветру пущает, господа.
– Чур-чур! Ветер их не доноси, земля не допусти…
Марфа невольно оглянулась назад… «Окаянное, окаянное отродье!.. Ево постать, ево волосы».
– Это, баба, русалка?.. Очавница… чаровница? – приставал Исачко.
– Молчи, невеголос! Ступай к маме…
– А для чево Упадыш тут? Да он ли то был? Не дьявол ли навещает кудесницу?..
Чайки все чаще и чаще кружились над водой, оглашая утренний воздух криками. Впереди синела и искрилась широкая, словно море, полоса воды. Это Ильмень-озеро, которое поит своею водой Волхов, а Волхов – Новгород Великий… «Из Волхова воды не вычерпать – из сердца туги не выгнати…»
Вот и Перынь-монастырь… Вон то место, где волокли когда-то с холма Перуна…
«Выдыбай[55], боже! Выдыбай, Перуне!.. Как-то, ты, Господине Великий Новгород, выдыбаешь?.. Выдыбай, выдыбай!.. А от князя Михайлы все нету вестей… Эх, Олельковичу, Олельковичу!.. Вот уже третий месяц, как уехал в свой стольный Киев-град, а про Марфу и забыл… Серым волком бежал из Новгорода, услыхав о смерти киевского князя, своего брата Симеона: «Сяду-де на стол киевский, на стол Володимеров и Ярославов, и тебя-деи, Марфу-голубку, посажу рядом с собою!» Вот и жди Марфа! Дождешься ли венца киевского?.. А седина уже будет под золотом?.. Ни-ни!.. Венец помолодит и буйную головушку… На зло же тебе, бесу-прелестнику, за ту льняную девью косу, что там вон, на брезе Волхова, красуется… Твоя она!.. А ты сам где?»
– Мама! Мама! Сколько воды там!.. Какой большой Волхов!
– Это, сыночек, Ильмень-озеро.
– Ильмен-озеро… Ишь какое! А какая вон, мама, церква?
– То, дитятко, Перынь-монастырь.
«Далеко, далеко Ивану московскому до Новгорода Великого, не досягнути, руки коротки! Ковшом моря не вычерпаешь – Москвою Новгорода не изымаешь…»
– Чаровнице-ту и цвет папоротника в руки даетца.
– А единова мужик искал ночью под Иванов день коня… конь сбежал у нево. А цвет папоротника и запади ему в лапоть… И видит он под землею клады великие – злато и серебро…
– Суши весла! – раздался вдруг повелительный голос кормчего, которым был сам Димитрий, старший сын Марфы, недавно возвратившийся из посольства, от короля Казимира.
Гребцы разом взмахнули веслами – и насад, силою прежнего хода, ровно и тихо подошел к берегу.
– Выноси на берег поминки! Да с осторогою.
Кинули на берег сходцы. Марфа, держа за руку внучка и сама поддерживаемая Федором, сошла с насада на землю и перекрестилась. За нею сошли другие члены ее семейства и некоторые из челяди – «старая чадь». Остальная челядь и гребцы стали выносить из насада
От «выдыбать» – вынести, пронести счастливо; надыбал – счастливо нанесло-навело.