Лютый гость. Людвиг Павельчик
Читать онлайн книгу.
у нее вспышки ярости, и однажды, кинувшись на кого-то с выпущенными когтями, она даже была препровождена в полицейский участок, где ей сделали «прививку от дурости» в виде штрафа. После этого случая несчастная поменяла тактику: она начала сама строчить обвинительные заявления, требования возмещения ущерба и даже анонимные статьи в местную и центральную прессу, в которых разоблачала то тех, то других «подлецов» и настаивала то на эмансипации женщин, то на освобождении угнетенных народов. Газеты эту малограмотную писанину, разумеется, отвергали, и тогда Перпетуя составляла кляузы и «ноты протеста», в которых требовала покарать печатные органы за ее унижение и дискриминацию.
Все это продлилось несколько месяцев, после чего шторм негодования Перпетуи внезапно схлынул, сменившись глубоким штилем. Всплакнув по своей разбитой судьбе и отчитав бросившего работу Барри, женщина смыла с постаревшего от попоек и бессонных ночей лица остатки косметики и отправилась на свой прежний склад, где униженно мялась на пороге и умоляла своего бывшего хозяина сжалиться над нею и принять назад. Желая посмаковать ситуацию, тот сделал вид, что раздумывает, и, подперев голову широкой ладонью, долго рассматривал жавшееся к дверному косяку потрепанное создание. Перпетуя же, истолковав поведение начальника как нерешительность, тут же попыталась ускорить процесс и предложила ему в уплату за отзывчивость свои потасканные прелести. Тут уж главный кладовщик не выдержал и в голос расхохотался, после чего, не поленившись, поднял из кресла свое грузное тело и вышвырнул бывшую светскую львицу за дверь.
Оставшись не у дел, женщина не отчаялась и, прихватив своего возлюбленного, отправилась к отцу.
– Раз уж ничего другого не остается, придется нам терпеть этого зануду, Барри. По крайней мере, сыты, одеты и обуты будем точно, а там уж и поглядим, что делать дальше, – говорила она дорогой.
Барри мычал в ответ что-то невразумительное и стрелял глазами по сторонам в поисках знакомых: накануне он порядком перебрал, и ему ужасно хотелось похмелиться. Но улица, как назло, была пустынна, а редкие крестьяне, которых можно было увидеть через плетни их хозяйств, не обращали на страдальца никакого внимания и явно не собирались утолять его жажду. Подонки!
Поворот, еще поворот, и парочка оказалась у двери отчего дома Перпетуи. По обе стороны свежевыкрашенного крыльца шел палисадник, а маленькая, почти незаметная калитка вела в обширный внутренний двор с хозяйственными постройками, через который можно было попасть на дорогу, убегающую в поле.
С того места, где стояли Перпетуя и Барри, было видно, как по двору важно вышагивает большой разноцветный петух, наблюдая за порядком среди двух десятков своих жен. Рябые вальяжные курицы были заняты поиском зерен среди разбросанных тут и там клочков соломы и не обращали никакого внимания на пришедших. Чуть дальше, у амбара, замер трудяга-трактор, а коряво написанное отцовой рукой объявление